Судя по всему он решил, что следователь накануне основательно загулял и явился на работу с большого похмелья.
Войдя в кабинет, Сабиров почти упал в своё рабочее кресло. Думать о работе не было никаких сил. Мысли словно провалились в некую бездонную пустоту без всяких шансов вернуть их оттуда.
И только теперь, осознав до конца полную безвыходность своего положения, он достал тот самый бумажный стикер, который вручил ему Николаич и набрал, указанный в нём, номер телефона.
Вскоре на противоположном конце послышался приятный мужской голос, который представился доктором Суздальцевым. Андрей вкратце сообщил ему о своей проблеме и о том, где он получил этот номер.
Встречу решено было не откладывать, и уже через два часа Сабиров удобно расположился в мягком и необыкновенно уютном кресле в рабочем кабинете врача.
Александр Петрович оказался мужчиной средних лет, немного за пятьдесят. Среднего телосложения, высокий шатен с проницательными голубыми глазами.
Доктор сразу произвёл на Сабирова очень приятное впечатление. И дело было не только в его безупречных манерах и тактичности поведения. Он принадлежал к тому редкому типу людей, которые без труда могли очень быстро расположить к себе практически любого человека, даже не успев сказать ему ни слова.
Александр Петрович всем своим существом излучал какую-то необъяснимую симпатию и располагал к безусловному доверию.
– Итак, начнём? – с лёгкой улыбкой на лице обратился к Андрею доктор, дождавшись, когда тот закончит озираться по сторонам. Всё это время Сабиров легко выдавал волнение своим поведением, что было вполне естественным для любого пациента.
– Расскажите, как давно это у вас это началось?
– Точно не помню, но думаю, что около двух недель или чуть больше, – слегка прикрыл глаза Сабиров, пытаясь мысленно восстановить картину своего недуга.
– Какие-то стрессовые ситуации накануне были?
– Стрессовые? – слегка ухмыльнулся в ответ Андрей. – Да у меня вся служба сплошное стрессовое состояние!
– Понимаю. Но может быть что-то ещё? На личном плане, например. Может что-то интимное. Вы не стесняйтесь, рассказывайте, пожалуйста. Важно всё до мелочей.
– Интимное, интимное…, – словно раздумывая повторил Андрей за доктором. – Так ведь и интим мой тоже весь в работе.
– Понятно, – кивнул доктор и сделал какую-то запись в своём блокноте. – Ни семьи, ни детей. Половые связи беспорядочные и не частые. Так?
– Можно сказать, что да, – пожал плечами следователь и ещё глубже погрузился в кресло.
Суздальцев сделал ещё какие-то записи, отложил блокнот в сторону и внимательно посмотрел Андрею в глаза.
– Скажите, я могу вам доверять? – спокойно, но очень серьёзно обратился он к Сабирову.
– Смотря что вы имеете в виду? Если, как врачу, то, пожалуй, да. Правда сам не знаю почему, – слегка ухмыльнулся Андрей и даже удивился своей внезапной откровенности.
– Что ж, благодарю! Приятно слышать, не скрою. Но я в данном случае не совсем об этом. Точнее, совсем не об этом. Скажите, Николаич предупреждал вас о том, что я использую новаторский метод лечения?
– Да. Что-то говорил, кажется.
– Дело в том, что эта методика пока официально нигде не зарегистрирована и находится в стадии апробирования, что ли… В связи с этим мне хотелось бы иметь от вас какие-то личные гарантии или, точнее сказать, согласие на его использование. Вы понимаете?
– Кажется, да. Не волнуйтесь. Жаловаться в минздрав я в любом случае не пойду, а полиция, считайте, итак уже у вас. Тем более, что к вам меня прислал наш общий друг. Так что никаких проблем, доктор! Делайте то, что считаете нужным.
