– Почему?
– Потому что скандал погубит семью Рафаэля и вашу фирму. А господин губернатор, поборник законности, пальцем не шевельнет, чтоб его замять. Он по горло сыт заботой обо мне и больше ни о чем полицию просить не станет, – со злостью проговорил Габриэль; я вообще не заметил, чтобы наш разбойник был благодарен сеньору Тальчиди за хлопоты о его, разбойника, добром имени. – Мало того, что директор охранной фирмы похищен либо убит, – а одно это изрядно подмочит репутацию заведения – так еще… – Габриэль осекся, прикусил губу, словно физически удерживая лишние слова, не давая им сорваться.
– Что еще?
– Я уже сказал: это скандал и конец всему. Сюда Рафаэля могло привести одно-единственное дело. Нельзя допустить, чтобы о нем стало известно.
– Что ты темнишь?! – взорвался я. – Рафаэля убили, а ты с секретами!
Его лицо мгновенно замкнулось, глаза стали чужие и жесткие.
– Тео, чем меньше люди знают, тем лучше.
– Я не могу искать убийц, не зная ни черта.
– Проклятье! Я не заставлю ТЕБЯ шляться по притонам и собирать информацию. Найдутся люди, которые займутся этим с охотой и эффективно.
– Тогда чего ты от меня хочешь?
– Ничего, – вздохнул он, будто сломавшись. – Малыш, ты привязался к Рафаэлю за полгода, а я его знаю двадцать лет.
Я посмотрел на разбитый «феррари», на покосившийся столб ограждения. Рафаэль был для меня всем сразу: старший друг, умный наставник, мой должник, чью семью мы с Дженом спасли от бандитов. Жив ли он? Умирает, истекая кровью, или похитители удосужились сделать ему перевязку?
И как к ним затесался мой брат? Что с ним? Если и он убит… если я потерял двоих… Меня затрясло; Габриэль хлопнул по плечу, но это не помогло.
– Когда надумаешь, скажешь, – он открыл дверцу, собираясь вылезать из машины.
Зазвонил его «мобильник».
– Габриэль Торрес слушает. Да, дон Фернандо… Хорошо, я сейчас возвращаюсь… Минут через тридцать. – Он убрал телефон и выскочил на дорогу. – Сальватор! Можно тебя попросить заехать к жене Рафаэля? Я срочно нужен губернатору.
– Мадонна! Что я ей скажу?
– Что Рафаэль похищен и мы будем искать. Пусть пока надеется.
Эльвира умрет, думал я, когда мы катили по пыльной грунтовке назад, к Карна-Теги. У нее сердце не выдержит, и трое детей останутся сиротами.
Джена кто-то вызвал в три часа ночи – то ли бандиты, то ли Рафаэль. Среди ночи Рафаэль еще не ждал погони, он лишь готовился ехать в Сан-Себастьян. Какое дело его туда погнало? Черт бы побрал Габриэля с его недомолвками! Он воображает, будто меня бережет. Но я все равно дознаюсь…
Карна-Теги – небольшой, беспорядочный городок, окруженный оливковыми плантациями. Плодородный пятачок приходит в упадок, плантации съеживаются, оливы стареют и сохнут. Дорога, по которой мы ехали, шла краем города, и видно было, какое здесь все запущенное и убогое.
– Благотворное влияние нового губернатора сюда еще не докатилось, – мрачно изрек Сальватор, останавливаясь возле придорожного кафе с вывеской «У Дианы».
Белый тент в виде открытого шатра стоял на обочине; внутри были четыре пустых столика и стойка, из-за которой нам улыбалась симпатичная толстушка.
– Минералку будешь? – «скандинав» выключил двигатель.
– Кока-колу.
– Шутишь?
– Кока-колу, – упрямо повторил я, вылезая вслед за ним из машины.
Снаружи было жарко, под тентом – тоже, даром что еще не было одиннадцати, и солнце пекло не в полную силу.
– Что желаете, молодые люди? – толстушка Диана улыбнулась каждому из нас в отдельности.
