Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Что он имеет в виду? Будто уловив мои мысли, менеджер повернулся в мою сторону и произнес:
– Господин Аксел, ваша проблема в том, что позволяете себе слишком много думать. С первого дня я заметил это и надеялся, что вы изменитесь. Из-за этой опасной ерунды, страдаете не только вы. Подвергаются смертельному риску жизни других людей. Ваш поступок – яркое тому подтверждение, – он понизил голос и произнес: – Думал, я не узнаю, что это ты украл кристалл? Надо лучше чистить следы. Я нашел твои отпечатки и слабое излучение люмитиста на столе контроля, и, наконец, вырванный из журнала отчета лист бумаги, который почему-то оказался не в мусорном ведре, а бесследно исчез.
– Это был утиль! Мусор! – выкрикнул я, не выдержав и сорвавшись с места.
– Тишина в зале суда! – призвал к порядку судья, стукнув молотком.
Сразу же отреагировала охрана, силой усадив на место. Но я заметил перемену во взгляде некоторых присяжных.
– Господин Норр, – вмешался судья, когда в зале наступила тишина, – учитывая размер ущерба, нанесенный «Альфарону», какое наказание для вашего, я так полагаю, уже бывшего сотрудника вы могли бы предложить следствию? Вы уважаемый человек и, хотя окончательное решение остается за судебной системой Кормонда, мы готовы выслушать ваши пожелания.
– Ваша честь, я настаиваю на высшей мере.
– Я не ослышался, господин Норр? – переспросил судья. – Вы просите за кражу осколка люмитиста приговорить господина Ниро Аксела к ликвидации?
– Именно так, Ваша честь. Я поясню, – бросив на меня презрительный взгляд, ответил менеджер, повернувшись к судье. – Этот «утиль», как назвал украденный предмет господин Аксел, на самом деле представляет собой ценный материал для разработки нового типа кристаллов, рассчитанных покрыть большую поверхность пустоши или океана. Пропажа одного осколка влияет на производственный процесс. А учитывая угрозу, упомянутую прокурором, расстрел – это слишком мягкое наказание против таких, как Ниро Аксел.
Что? За мелкую кражу высшая мера? У меня застучало в висках. Мой начальник действительно требует ликвидации? От неожиданности по пальцам прошла дрожь. Ликвидация была одной из жесточайших видов смертной казни в Кормонде. Человека помещали в резервуар и умертвляли, затем переводя тело в биомассу или органическое топливо. Говорили, что некоторые были еще живы, когда заливались реагенты, расщепляющие клетки тканей. Когда адвокат и на это заявление отказался вмешаться, я закрыл лицо скованными руками.
Наступила очередь «защиты». Адвокат, разведя руками, заявил, что нет ни одного свидетеля, готового выступить с моей стороны. Это конец. Нет! Я не сдамся так просто. С этими словами сел прямо, расправив спину. «Слишком много думаю», господин Норр? Пожалуй, вы правы. Крэп, даже если мое слово будет против всего мира, я выскажусь в свою защиту!
Но тут в зал суда вошел Леви. Учитывая ход заседания, вряд ли его оповещали о произошедшем.
– Ваша честь, – обратился он. – Меня зовут Леви Чейз. Извините за опоздание, но я хочу выступить на стороне защиты господина Ниро Аксела.
– Позволяю, – дал добро судья. – Вам объяснили ваши обязанности и то, что за дачу ложных показаний будет применено взыскание, вплоть до уголовного?
– Да, Ваша честь.
– Расскажите присяжным, кем вы приходитесь обвиняемому и как его можете охарактеризовать. Напомню, что выступая в суде вы обязуетесь отвечать на любые вопросы как со стороны защиты, так и обвинения.
