Кристиан Слейтер: Во славу вечности - страница 51

Среди гостей было множество знаменитых и влиятельных персон. Вот миссис Лора Хейл, владелица крупного бутика на Мэдисон-авеню, в шикарном белом платье, расшитом золотыми пайетками. Её волосы, уложенные в сложную волну, украшал золотой гребень в форме орла. Рядом стоял сенатор Донован, в белом фраке с золотым галстуком-бабочкой, его костюм идеально сидел на атлетической фигуре, а уверенная осанка выдавали в нём опытного политика. В углу возле бара стоял местный газетный магнат Арчибальд Крейн, его золотая трость с набалдашником в форме львиной головы выделяла его среди других гостей.

На сцене выступала певица в длинном золотом платье с белыми вставками, облегающим её стройную фигуру. Её волосы, усыпанные золотыми блёстками, были уложены в высокую причёску, несколько локонов игриво касались её плеч. Музыканты, одетые в безупречно белые смокинги, аккуратно играли джазовые мелодии, подчёркивая настроение вечера.

Пит стоял в углу зала, незаметный для большинства гостей, но его пристальный взгляд ловил каждую деталь происходящего. Он был одет в строгий синий костюм, чёрную рубашку и галстук того же цвета. На голове красовалась тёмно-синяя шляпа. Несмотря на бело-золотую тематику вечера, охрана всегда была одета в стандартную синюю форму – это было обязательное требование и способ выделить их среди гостей.

Музыка резко смолкла, когда на сцену поднялся Габриэль Лефевр. Его высокий, всё ещё внушительный силуэт сразу притянул к себе внимание. Белый фрак с золотыми пуговицами подчёркивал его статус, но не мог скрыть признаков истощения, вырезанных на его лице временем и болезнью. Он слегка опирался на трость. Морщины, глубокие, словно резьба по дереву, подчеркивали его острые скулы и решительный подбородок. Полностью седые волосы, аккуратно зачёсанные назад, блестели в свете люстр, придавая ему аскетичное величие.

Его серые глаза, холодные и цепкие, обвели зал, будто изучая каждого гостя. В них читалась сила человека, привыкшего повелевать, и усталость того, кто много пережил. Певица учтиво уступила ему микрофон, и Габриэль начал свою речь.

Сегодня особенный вечер. Мы собрались здесь не просто отпраздновать успех нашего клуба, но, и чтобы сделать шаг в будущее.

Его голос был низким и властным, но с нотками тепла. Он сделал паузу, осмотрел гостей и с лёгкой улыбкой добавил:

– Я ухожу. Но, к счастью, не слишком далеко. Мне пора уступить место тому, кто готов вести нас к ещё большему величию.

Зал замер, и Габриэль жестом пригласил на сцену Грегори.

Грегори взошёл на сцену в белом смокинге с золотыми деталями – пуговицами, отделкой карманов и атласной полоской на брюках. На лацкане пиджака блестела изящная золотая брошь в форме льва, а его манжеты украшали крупные запонки с гравировкой. Его волосы были уложены с идеальной аккуратностью, лицо сияло самоуверенностью.

Он двигался с изяществом и лёгкой надменностью, словно наслаждаясь каждой секундой внимания публики. Подойдя к отцу, Грегори принял из его рук бокал шампанского.

Габриэль поднял свой бокал и громко произнёс:

– Да здравствует король!

Гости хором повторили за ним, звенели бокалы, звучали аплодисменты. Грегори и Габриэль чокнулись и выпили, после чего отец жестом пригласил певицу вернуться на сцену.

– Нам нужно поговорить, – сказал Габриэль Грегори, спускаясь с подмостков.

Грегори кивнул и, проходя через зал, взглянул на Сару. Его жест был еле заметным, но она всё поняла: ей нужно было ждать здесь.