Марина Ивановна аж поперхнулась дымом от моей бездонной глупости и наивности.
– Кстати, надо кое-что проверить. Вы не будете против?
– Валяй, братец!
Я включил камеру на телефоне, навел на них – голубушки там не отображались.
– Как вы это делаете?
– Что именно?
– Не «светитесь» на экране?
– Да потому что мы буквы – а буквы цифрами не бьются.
– Я серьезно.
– Да баловство всё это. Не «светиться», касатик, не значит не быть. И наоборот.
– «Светиться» – не значит быть?
– Точно так.
– И всё же – как?
– Почитай на досуге про четвертое измерение – ваши игрушки под него не заточены. И – хватит об этом.
«Где тут обещанный бульвар?» – вопрошали взглядами штабс-ротмистр и Марина Ивановна, пройдя еще три квартала по нашей «Суздали».
– Вот бульвар, – отвечал я, – кивая на строй фонарей по обе стороны пустой коротенькой аллеи.
– Голубчик, ты давай это… не того… – погрозил мне пальчиком штабс-ротмистр. – Где вековые липы? Где сень от них?
– А чем же плохи ели и березы?..
– Где праздный и гуляющий народ? Где парочки влюбленных и нянечки с дитятками?
– Так на работе все, – развел руками я. – А дитятки в яслях…
Марина Ивановна толкнула свою товарку в бок, указывая на здание возле «бульвара».
– «Дворец культуры»? – прочитала та вслух надпись на фасаде. – Вот истинно «дворец-дворец»?
– Ну да…
– Дворец-ларец…«Ларец культуры»… И что же в том ларце?
– Культура…
– И много?
– Уж сколько поместилось…
– Видать, осталось место – глянь, что там разгружают? Сдается мне, что шубы? – кивнула Надежда Андреевна на грузовой фургон у лестницы перед входом.
– Шубы, шубы! – крупная дама в черной шляпке с вуалью подошла к нам прикурить. – Торгуй шубами летом и пляши и пой зимой – нормальный такой подход, если деньги от торговли идут на нужды певцов и плясунов, а не в чей-нибудь карман.
Словоохотливая таинственная незнакомка, прикурив от трубки штабс-ротмистра, томно затянулась и продолжила хриплым низким меццо-сопрано:
– Сюда и обувь неплохую привозят, и бижутерию и даже саженцы по весне… Вы тоже пришли посмотреть на шоу? Пойдемте вон на ту скамеечку – оттуда будет шикарный вид и там нам будет более-менее безопасно.
Скамеечку заняли вовремя – я, стоя за ней, заметил стайку нарядных ярко-красногубых незнакомок позднеосеннего, почти предзимнего возраста, тоже претендовавших на неё.
– Как называется ожидаемое шоу? – закинув ногу на ногу, спросила Надежда Андреевна.
– «Прибытие сидоровой козы»! – почти объявила крупная дама и, заметив недоумение на наших лицах, удивилась, – Вы не знаете Сидорова?!
– Ни Сидорова, ни его козу… – пожали мы плечами.
– Сидоров – владелец заводов, газет, пароходов, а его «козочка» питает страсть к рифмованию. Она нарифмовала целую оду ко Дню города и сейчас явится сюда на репетицию, а эти дурачки с шубами, если срочно не закончат свою разгрузку, попадут под раздачу…
Заинтригованные, мы больше ни о чем не спрашивали.
– Вот, вот, начинается! – воскликнула крупная дама, указывая на поворачивающий с улицы черный тонированный минивэн.
«Mercedes-Benz» плавно зарулил на стоянку. Из него выскочили четверо вооруженных охранников в одинаковых черных костюмах, выволокли из кабины «Газели» шофёра, вместе с грузчиками затолкали в фургон и закрыли их там. После чего один остался у входа, а трое вошли в здание.
«Всё чисто! Заводим!» – раздалось вскоре в рации оставшегося снаружи.
Из минивэна выскочил пятый охранник и помог выйти невысокой хрупкой блондинке в солнцезащитных очках.
