– Ладно! – легко согласилась Лаура с веселой непринужденностью и, не уточняя, на что именно она соглашается, заявила, – Думаю, тебе не понадобится сегодня следить, как из моей постели…
– Из нашей! – непреклонно поправил Орландо.
Но Лаура, пропустив его замечание, мимо ушей, продолжила.
– Будут вытряхивать оставленные твоим завтраком крошки. Мы можем вылететь сегодня же?!
Орландо собранно подумал, сосредоточенно разглядывая свой сэндвич.
– Да. Думаю, да. Но это будет вечерний рейс. Возможно, ночной. – Серьезно нахмурив лоб, ответил он, – Хотя возможно, нам придётся задержаться, ещё на пару дней. – С сожалением добавил он, и заметил извиняющимся тоном. – Раньше, боюсь, не получится.
– Замечательно! – восхищенно подхватила Лаура, – значит, я успею съездить к тете Лидии и к папе и даже попрощаться с друзьями.
Орландо не одобрительно нахмурился, Лаура знала, что последняя идея не доставляла ему удовольствия. Но она решила не заострять его внимание на этом. И смущенно попросила подать ей халат, висящий на спинке кровати.
– Ну, конечно, солнышко! – просиял Орландо лукавой улыбкой и, поставив столик с завтраком на тумбочку, встал, отбросив неряшливо одеяло.
– О, господи! – изумленно вскрикнула Лаура и, залившись краской до кончиков волос, порывисто закрыла лицо руками.
– Нет, солнышко, это всего лишь я! – насмешливо возразил Орландо. Он был абсолютно обнаженный, и это нисколько его не смущало. Его забавляло смущенное смятение Лауры и то неловкое положение, в которое он сам ее поставил. Сняв халат со спинки кровати, Орландо присел с ней рядом. – Мне очень нравится твое сравнение, – с ласковой издевкой сказал он, отнимая ее руки от лица.
– Орландо, пожалуйста! – взмолилась Лаура.
– Да, дорогая. Только скажи, и я сделаю все, что ты захочешь!
– В таком случае, – с раздраженной агрессивностью заявила Лаура, чувствуя себя ужасно нелепо, – потрудись чем-нибудь прикрыться!
– А тебе не кажется, что пора привыкать?!
– Нет, не кажется! – со злостью перебила его Лаура, теряясь в смятении, что так злит ее, и на кого она злится, на себя за свою неуклюжую неловкость, или на него, за его невозможную притягательность?!
Он навис над ней всем своим «могуществом», и Лаура крепко зажмурилась, словно в ужасе, от разрывающего ее смущения и растерянности. Орландо пронзила жестокая боль ее страхом перед ним, ее непримиримостью «ночь рассеялась, а вместе с ней рассеялись его мечты. Рассвет сжег ее любовь, ее нежность, их примирение. Сказка закончилась…»
И все же, он не смог удержаться что бы попробовать, растопить ее лед. Он с нежной страстью приник к ее губам. Она лишь сжалась поглубже в спинку кровати к которой он ее пригвоздил. Ее губы были жестоко холодны и безответны. И казалось, она даже перестала дышать. Оторвавшись от ее губ он в отчаянье крепко обнял. Он непроизвольно всхлипнул от душевной боли ее отчужденности. Зарывшись руками и лицом в ее волосы он простонал. – Почему, почему, Лаура ты любишь меня только когда в бессознательном состоянии?! Почему ты не хочешь признать свое влечение ко мне?! Ведь нам так хорошо вместе! И чувства, я думаю гораздо важнее рассудка… И всех твоих обид!..
