Через три дня, когда Вовка уже вписался в рутину охраны дома, его вызвал командир. Кротов уже знал, как его зовут – Витар Гланд, но называл, как и все, Полковник. Похоже, седой сам когда-то так назвался, потому не возражал против подобного обращения. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что он имел отношение к армии. Все: выправка, поведение, манера командовать и, конечно, отношение к внешнему виду – он абсолютно не терпел неряшливости, как в ношении формы, так и в быту – говорило об этом.
Сейчас, стоя перед столом и глядя на ежик седых волос – Полковник что-то быстро печатал на коммуникаторе, Кротов думал о том, что могло привести этого, наверняка высшего офицера, на службу некрупному мафиози. Для этого точно надо совершить очень большой косяк. Армейцы, а тем более МРОБовцы никогда не опускались до такого. Империя заботилась о своих служивых: жалование любого солдата гораздо выше, чем у самого высококвалифицированного рабочего. Об офицерах и говорить нечего. Кроме того, уволившихся в запас армейцев сразу подбирали охранные структуры. Ведь даже сам Вовка, уволенный из Академии с «волчьим билетом», почти без труда устроился в фирму, охранявшую рудники и перевозки.
Полковник поднял голову, и Кротов выбросил эти мысли из головы. Взгляд седого – внимательный и строгий, в одно мгновение оценивший внешний вид землянина, только подтвердил сложившееся впечатление. Это явно бывший силовик.
– Садись, Кротов. Пришло время поговорить.
Вовка сел.
– Слушаю, Полковник.
– Сначала одна интересная вещь. У меня есть кое-какие связи, остались еще друзья. Так вот я попросил их пробить тебя и скинуть мне всю информацию. Так вот, думаешь, что я узнал?
Он замолчал и опять внимательно посмотрел на землянина. Вовка, хоть и понимал, что тот не ждет ответа, но все равно буркнул:
– Не знаю, Полковник.
– Ничего! Представляешь? О тебе никто ничего не знает! Кто ты и откуда взялся. До Академии я добраться не смог, но ведь ты же где-то жил и до нее. Хоть мне и наплевать на все это, но, может, ты все-таки что-нибудь разъяснишь?
Кротов и сам не ожидал подобного. Что происходит? Он, брат самого Сергея Кротова, спасителя Империи, теперь никому в этой Империи неизвестен. Он пожал плечами и искренне ответил:
– Я сам в шоке, Полковник! Как это может быть? Я же не клон какой-нибудь.
– Ладно, это мое дело, разберусь. Я почему-то тебе верю. Если бы МРОБ или Гражданская Охрана захотели подсадить сюда человека, они бы подготовили легенду без изъянов. В ней бы и соринки не нашел, и вся бы она подтверждалась. Все-таки давай, еще раз расскажи мне о своей жизни. Только не растягивай, мне особенно интересно про Армию и Академию.
Вовка на секунды задумался – что можно выдать в этот раз? Про Академию он мог рассказывать всю правду, однако в этот раз Полковник, хотя и сказал, что ему наплевать, наверняка, ждет упоминаний и о жизни перед армией. То, что он, Кротов, без имплантата, скоро все равно вылезет наружу, поэтому лучше рассказать об этом самому. После короткой паузы Вовка начал излагать очередную версию своей жизни. Он справедливо решил, что Брунею будет наплевать, что он инопланетник, лишь бы он смог хорошо воевать, поэтому приоткрыл эту страницу.
Он не стал распространяться, откуда именно, чтобы не связывать себя с Землей. Еще с Академии он знал, что информация о его родной планете засекречена. Поэтому, после того как признался, что он инопланетник, сообщил только, что родиной является заброшенный аграрный мир, где уже тысячу лет не происходит ничего интересного. Это, и правда, не вызвало у Полковника интереса – таких миров в самой Империи тысячи, и, конечно, нет ничего странного в том, что есть такие миры и за пределами Империи.
