– Татуировки, – хриплю я, и моя ладонь зависает в пространстве между нами.
Отметины пульсируют светом, словно обладают собственной сущностью.
Собственной душой.
В медленном, неторопливом ритме, и я ловлю себя на том, что дышу в такт.
Ту-дум.
Ту-дум.
Ту-дум.
По моему лицу скользит холодный, хмурый взгляд, побуждая найти источник.
Роняю ладонь.
Я вижу в этих каменных глазах не просто жесткого мужчину, который расхаживает по залам и правит суровой дланью.
Я вижу хищника. Я вижу собственное мрачное забвение.
Он бьет.
Если я и думала, что мои движения быстры, то я себя обманывала. Он буквально молния – стремителен и непредсказуем.
Порывист.
В его калечащих ударах нет ритма. Все они – мощь и разрушение, нацеленные изувечить, вывести из строя, убить.
Отступаю от бури, что на меня надвигается, уклоняюсь от удара за ударом, ухожу от диких, блестящих глаз, которые не узнаю. Отодвигаюсь все дальше и дальше от оставшегося лежать на полу меча.
Натыкаюсь спиной на камень, и Рордин меня вжимает, проводя мечом холодную линию по моему горлу. Дыхание, которое мы вместе пьем, болезненно пьянит.
Грудь поднимается и опускается беспорядочными толчками, мысли лихорадочно скачут. Но хотя Рордин поймал меня в ловушку между собой и стеной, готовый нанести смертельный удар, что-то все же заставляет меня вскинуть голову…
Рордин вздергивает верхнюю губу, щеря зубы, и я представляю, как они впиваются мне в шею.
Мой взгляд цепляется за них и изо всех сил стремится освободиться, пока Рордин не издает низкое рычание, от которого у меня в коленях поселяется слабость – вот-вот повисну прямо на его мече.
– Это… – облизываю губы, пробуя на вкус ледяной воздух, барахтаясь в ловушке. – Ты же…
Что-то вспыхивает в его глазах, напоминая мне о надвигающейся с океана грозе. Пространство между нами стремительно сокращается.
– Что я, Орлейт?
Опасен.
Раздается «кхе-кхе», и я тут же ищу взглядом источник звука, хотя все еще чувствую, как пригвождает меня к месту леденящий взор Рордина.
– Чего?! – рявкает он.
Бейз, стоящий у входа, сунув руки в карманы, ничуть не потрясен тем, что Рордин вжал меня в стену и вот-вот перережет глотку. По правде говоря, его больше веселит мой взгляд, которым я буквально сдираю с него кожу.
Не тот ответ, которого я жду.
Рордин руководил моим обучением последние пять лет, и Бейз обманом заставил меня поверить, что это наш с ним секретик. Вот же ублюдок.
Даже не сподобился изобразить сожаление.
– Ты хотел, чтобы тебя уведомили, когда верховная владычица пересечет границу, – говорит Бейз, отводя глаза шоколадного цвета от моего грозного взгляда.
Рордин испускает почти неслышный вздох.
Он отстраняется и, бросив Бейзу меч, оглядывает меня с головы до ног.
– Закончи с этой, – произносит он, указывая в мою сторону подбородком, прежде чем поднять с пола изорванную рубаху.
– Но мое согласие выманили обманным путем! – возмущаюсь я, лихорадочно переводя взгляд с одного на другого. – Я бросаю занятия.
Рордин застывает как вкопанный.
Проходят несколько мгновений, которые кажутся маленькой вечностью. Наконец он отмирает, сжимая рубашку в кулаке до побелевших костяшек, и смотрит в мою сторону.
– Тогда тренировки будут заменены ежедневными поездками в близлежащие деревни. В моем сопровождении.
От удара не ускользает ни одна клеточка тела. Кости вот-вот рассыплются в прах.
Ловлю себя на том, что произношу слово «нет» одними губами… не в силах набрать достаточно воздуха, чтобы сказать его вслух.
