Кровь и тени Эльдранора - страница 2

Медленно, словно во сне, Дункан подошёл к массивной железной калитке. Она была украшена вычурной гравировкой, в центре которой золотыми буквами выделялось одно слово: «Морвэйн». Он протянул руку, коснулся прохладного металла. Калитка была такой же, как он помнил, но пальцы замерли. Он не решался её отворить.

Его взгляд привлекло старое дерево – ива, стоявшая на берегу реки. Лёгкие ветви её казались живыми, словно дышали в такт ветру. Дункан шагнул к ней, осторожно раздвинул длинные пряди зелени, открывая путь к стволу. Там, под слоями коры, всё ещё хранились нацарапанные детской рукой буквы: «Д» и «Р». Их инициалы, простые, но исполненные глубины.

Дункан не мог оторвать взгляда от этого дерева. Всё было как прежде. Неизменным, будто застывшим во времени. Его взгляд упал на густой куст у основания ствола. Вдохнув глубже, он протянул руку в его зелёную чащу, будто предчувствуя, что найдёт там.

С рывком он вытащил два деревянных меча. Они были грубыми, наивно вырезанными, но крепкими. Они говорили о детстве, об играх, о времени, когда всё казалось возможным.

Улыбка, едва заметная, появилась на его лице. Он обернулся к брату, поднял один из мечей и негромко сказал:

– Не зря тебя прозвали Создателем.

Рэйгхард взглянул на него, чуть приподняв бровь. Он легко, небрежно поймал меч, который Дункан бросил ему. В его глазах на миг промелькнуло что-то тёплое, воспоминание о прошлом. Посох “Валнедор” остался парить рядом с ним, будто наблюдая за их моментом.

– Странно, – задумчиво произнёс Рэйгхард, разглядывая деревянное оружие. – В детстве этот меч казался мне таким тяжёлым…

Дункан сделал первый шаг, слегка приподняв деревянный меч и принимая классическую боевую стойку – левая нога вперёд, корпус чуть наклонён, кисть крепко сжимает рукоять. Рэйгхард, напротив, стоял легко и непринуждённо: одна бровь приподнята в насмешливой гримасе, а губы растянуты в улыбке. Они обменялись взглядами, и этот немой диалог говорил сам за себя: настало время вспомнить, какими они были когда-то, когда весь мир был им домом, а их единственной заботой – отточить мастерство.

Первый удар пришёл от Дункана – предельно простая, прямолинейная атака, чтобы понять, не потерял ли младший брат хватку. Рэйгхард парировал её с грацией танцора: лёгкий поворот кисти, скользящее касание мечей, и деревянные клинки разошлись, даже не вызвав дрожи в руке мага. Едва отразив удар, он сделал ответный выпад – быстрый, но не агрессивный, пробуя на вкус рефлексы старшего Морвэйна.

Стук дерева о дерево разнёсся по двору, где сейчас отражалось их прошлое. Между братьями, казалось, возникла живая связь, сотканная из движений, как если бы они танцевали старый-старый танец, известный лишь им двоим. Дункан уклонился, быстро и точно, почти беззвучно переставив ноги по мягкой траве. Рэйгхард ответил хитрым финтом, делая вид, что замахивается слева, но ударив сверху, – Дункан встретил оружие брата с неожиданно весёлым хохотком, отступая на шаг и без труда скользя по земле, будто она была идеально отполированной ареной.

Со стороны могло показаться, что они совсем не испытывают усилий: их руки легко вращали мечи, плащи и мантии слегка развевались, а в глазах блистал азарт. Ни остывших сердец, ни тяжкого груза прошлых сражений. Только двое мастеров, вспоминающих детство и братство. Улыбка не сходила с лиц обоих: улыбка узнавания, счастья и гордости за совместный путь. Всполохи магии, удерживающие иллюзию поместья, отсвечивали в их глазах, придавая сцене особую яркость.