Кровь и тени Эльдранора - страница 26

Компания дружно захохотала, и каждый, с трудом вставая из-за стола, принялся неловко выбираться наружу. Шатаясь и опираясь друг на друга, они не хотели упустить шанс поучаствовать в поисках новой бутылки – подобно искателям сокровищ, что прячутся в глубинах земли.

Шутливо толкаясь и поддразнивая друг друга, они вышли из тёплого чрева трактира, окунувшись в мягкий сумрак двора. Подвал, куда они направлялись, освещался лишь тусклыми огоньками фонарей, и слабый свет отражался в снегу, словно приглушённые искры под зимним небом.

– Ну, вперёд, ребята, – весело воскликнул Сигмунд, направляясь к двери, ведущей вниз. Его голос отразился тихим эхом, упавшим в тёмную глубину.

Но когда они остановились перед чёрным провалом подвала, смех оборвался, будто невидимая рука задушила веселье. Тьма подземелья была чересчур плотной, слишком напоминающей о шахтах, о том беззвёздном мраке, где они однажды чуть не лишились жизни. Каждый вспомнил тень страха, притаившуюся в их памяти.

Сигмунд обернулся, заметив, что остальные замерли, словно околдованные этой темнотой.

– Что с вами? – спросил он, в голосе звучало лёгкое недоумение.

Сэм, опираясь плечом о каменную стену, с горькой усмешкой бросил взгляд в глубь подвала:

– Ни за что не спущусь в ту пропасть, даже на шаг. Не после того, что мы пережили, – произнёс он негромко, и остальные согласно кивнули, негласно поддерживая его слова.

Сигмунд, наконец поняв причину их сдержанности, коротко усмехнулся:

– Понял, понял. Ну что ж, придётся мне одному играть героя.

Он без колебаний шагнул в темноту. Минуты ожидания показались остальным долгими, будто они в который раз проходили испытание храбрости. Но вот Сигмунд вернулся с бутылкой, сияя торжествующей улыбкой, и веселье вспыхнуло вновь, точно всполох пламени.

– Теперь уж точно повеселимся! – воскликнул Род, поднимая кружку, и друзья радостно поддержали его. Сигмунд разлил новую порцию жгучей водки, возвращая всех в атмосферу лёгкости и беззаботности.

Для Эйдена этот момент стал началом расплывчатых воспоминаний, похожих на разноцветные чернильные пятна на бумаге, которые постепенно растекаются, теряя чёткие очертания. Он ещё ощущал тепло огня, слышал смех, различал слова, но всё вокруг начинало колыхаться, как в туманной дымке.

Вот он снова за столом – голова кружится, перед глазами танцуют отблески пламени. Сэм, пошатываясь, облокотился на Эйдена, рассказывая какую-то невнятную историю о лисе и затерянной деревне. Голос Сэма то звучал отчётливо, то растворялся в густой мути, и Эйдену казалось, что слова бьются о его сознание, как волны о берег, но не могут полностью найти смысл.

Внезапно всё меняется: они уже снаружи, снег тонкими кружевами падает с неба, морозный воздух обжигает щеки. Род, придерживая Эйдена за плечи, говорит громко и эмоционально:

– Знаешь, если бы не ты… Если бы не ты, Эйден, не прикончивший тех слепцов в руинах, нас бы не было здесь! Мы бы все погибли, – эхом звучат его слова в голове Эйдена.

В этих словах была искренняя благодарность, и она согревала сильнее любой водки. Эйден не ответил – он кивнул, улыбнулся, принимая эту благодарность без лишних речей. Это признание было дороже тостов, это был настоящий груз прожитого и выстраданного, пущенный теперь на ветер свободы.

Опять картинка смазалась: они стоят перед таверной, снег кружится в воздухе, отражаясь в огнях. Кто-то кричит, кто-то смеётся, они бросают снежки, стараясь попасть в вывеску над дверью. Эйден улыбается, запускает свой снежок, промахивается, и в ответ раздаётся дружный хохот. Род, Сэм и Калад пробуют свои силы, сбивают друг друга с толку, а Эйден, сквозь лёгкий шум в голове, чувствует детскую радость момента.