Кровь и тени Эльдранора - страница 6

– Там происходит то, что нам не дано понять, – ровно ответил Эйрик, в его голосе прозвучала ледяная отстранённость. – И не нам это обсуждать.

Торвальд нахмурился. Ощущение надвигающегося ужаса крепло с каждым днём, а башня была его осязаемым символом. От неё исходила странная жажда, нечто угрожающее, что невозможно выразить словами.

Эйрик тронулся дальше, его шаги оставались уверенными и точными, словно он был не человеком, а живым механизмом. В нём всегда было что-то необычное – сила, сокрытая под доспехами. Это отличало его от обычных воинов, и Торвальд давно это подметил. Но теперь всё, что их окружало, усиливало подозрения: они заперты в туманных стенах своей клятвы, а правда ускользала от них.

– Интересно, как долго мы будем делать вид, что всё в порядке, – пробормотал Торвальд, не ожидая ответа.

Сигрьёр промолчал, но его взгляд на мгновение задержался на Эйрике. Торвальд уловил в этом молчаливом обмене взглядами намёк на то, что Сигрьёр тоже знает больше, чем говорит.

Эйрик, уловив слова Торвальда, остановился и обернулся, его серые глаза стали холоднее стали.

– Мы следуем приказам, Торвальд, – прозвучал твёрдый, почти безэмоциональный ответ. – Всегда следовали.

Торвальд почувствовал, как ледяной ветер коснулся его сердца. Они все дали клятву, и этой клятвой были связаны. Но что, если приказы теряют разумность? Что, если король, которому они служат, больше не тот, кем был прежде?

– А если приказы неразумны? – шёпотом бросил Сигрьёр, почти не шевеля губами. Его слова повисли в холодном воздухе, как снежная хлопья, застывшая между небом и землёй.

Эйрик не ответил, лишь продолжил путь, уводя их вперёд. Никто из них не решался на открытый бунт, но семена сомнения были посеяны давно. Они шли молча, а чёрная башня по-прежнему возвышалась над городом, таинственная и зловещая, словно врата в иной мир.

– Всё изменилось, – глухо пробормотал Торвальд, глядя на её остроконечный силуэт. – Четыре года назад всё было иначе.

Сигрьёр кивнул, и его тихий голос прозвучал в тумане, как отголосок прошлого:

– И мы изменились вместе с ним.

Тишина продолжала висеть над городом, нарушаемая лишь тихим скрипом доспехов да приглушёнными шагами по мокрым каменным плитам. Туман становился всё плотнее, холод медленно проникал под броню, добираясь до самых костей. Они продолжали ночной патруль вдоль крепостных стен Хьёртхейма, каждый погружённый в собственные мысли.

Торвальд наблюдал за Эйриком краем глаза. Капитан Туманной Стражи, генерал войск Фростхейма, человек, от которого зависело так много, шагал рядом, но казался отдалённым, словно сама эта ночь отгораживала его от мира. Почему генерал снова и снова выходит на стены ночами? Неужели ищет что-то важное в холодной тиши города? Или, возможно, пытается понять то, что ускользает от их общего взгляда?

Торвальд знал, что спрашивать бесполезно. Эйрик редко делился мыслями. Когда он всё же решался говорить, его слова были тяжки и точны, как обточенные клинки. Временами Торвальду казалось, что капитан отчаянно ищет ответы, которые никто не может дать. Но спросить об этом напрямую он не решался.

Наконец, первые лучи рассвета начали разгонять туман над городом. Холодный, блеклый свет окрасил верхушки башен и стен, напоминая, что ночь всегда заканчивается, как бы ни была длинна. Где-то вдалеке появились их сменщики, приближаясь по стене уверенными шагами. Торвальд почувствовал облегчение: патрули стали рутиной, но тяжесть этой рутины лежала не только на теле, но и на душе.