Вот и эта деревня на холме была чем-то средним между пограничной заставой, усадьбой и крестьянским хутором. Деревянный забор из оструганных кольев, колодец внутри, свой небольшой храм. В центре стояла укреплённая изба местного господина, отличающаяся от остальных домов только размерами. Вокруг неё – хозяйственные постройки, крестьянские хижины. Навскидку здесь жило пять-шесть семей, не больше.
Ворота оставались открытыми, и мы беспрепятственно вошли. Только мальчишка-привратник, издалека завидев нас, побежал предупредить господина.
– Не вздумай говорить, что ты – король, – шепнул я Кигану, когда мы поднимались к воротам. – Закуют в цепи, увезут в Теурис и четвертуют за подстрекательство к мятежу и измену короне.
– Я хоть и король, но не дурак, – ответил он мне. – Мне знакомы ваши обычаи.
Из усадьбы, опираясь на трость, вышел старик в длинной шубе, несмотря на тёплую погоду. Старик выглядел болезненным и усталым, длинные исхудавшие пальцы беспокойно сжимали трость. Следом за ним семенил мальчишка.
– Вы кто, мать вашу, такие, – произнёс старик. – И откуда вы, нахрен, взялись.
Я остановился в трех шагах от него и поклонился. На руке у него я заметил золотое кольцо всадника, знак принадлежности к благородному сословию. Скорее всего, это был единственный золотой предмет во всей деревне, но всё равно нужно было проявить почтение.
– Мы сбежали от гаэлов, сир, – ответил я. – Были в плену.
– А сюда-то вы нахрена припёрлись? – равнодушно произнёс старик, нарушая все правила приличия и гостеприимства. – У меня тут не ночлежка для бездомных.
Киган зыркнул на него исподлобья.
– Подите прочь, – бросил старик, разворачиваясь и направляясь в дом. – Ситрик, проводи их до ворот.
Мальчишка виновато пожал плечами и подошёл к нам.
– Простите его, он не в себе, – шепнул он.
– Заметно, – произнёс Киган.
– Ситрик, да? – сказал я. – Может, хоть ты подскажешь. Я из Стратхорна, знаешь такую деревню?
Мальчик почесал вихрастую голову.
– Что-то знакомое, – наконец ответил он. – Точно слышал название.
– А дорогу туда знаешь?
– Не-а, – протянул он. – Я дальше Синего ручья и не бывал нигде.
– Понятно, – ответил я.
– Вы не сердитесь на дедушку, – сказал Ситрик в полный голос, когда мы отошли подальше. – Ему кажется, что его все убить хотят, а вы с мечом наголо пришли.
– Неудивительно, что его хотят убить, – заметил Киган. – С таким-то характером.
– Дедушка хороший! – воскликнул Ситрик. – Он просто боится.
Мы дошли до ворот. Мальчик остановился.
– Дальше мы сами, – сказал Киган.
– Удачи вам! – улыбнулся мальчишка.
– Передай деду, что недолго ему осталось, – мрачно произнёс гаэл, а я промолчал.
Мы спустились по тропе, петляющей меж засеянных полей, и пошли дальше на юг. Солнце начало клониться к западу.
– Проклятый трусливый мерзавец, – пробубнил Киган. – Надо было зарубить его за оскорбление. И ограбить.
– И улепётывать от всей деревни обратно в пустошь? – спросил я. – Ну уж нет, хватит с меня.
– Боги его ещё накажут. Как пить дать.
– Ну и пусть, – сказал я. – Жрать хочется.
Вокруг были лишь поля, засеянные овсом и ячменём. К тому же, ещё зелёные.
– А у деда наверняка в погребе найдётся и мясо, и пиво, а может, даже вино. Жрёт, небось, за троих.
– Да перестань, – сказал я.
– У нас хозяин, который прогнал гостя с порога – невиданное дело. Позор! – гаэл распалялся всё больше и больше.
– Где одна деревня, там и другая, – сказал я.
