– Так что произошло? – снова интересуется у неё Дэниэл. – Что-то серьёзное на работе стряслось, да?
Его слова заставляют вспыхнуть перед Кэрол тому смутному воспоминанию, как она пускает пулю в голову стоящему на коленях бедолаге-азиату (Пуффф…), из-за чего она тут же отводит в сторону глаза…
– Если не хочешь рассказывать – не надо, – спокойно произносит он чуть позже. – В любом случае я уверен, ты сделала всё верно.
Кэрол изменилась в лице от изумления:
– Откуда ты можешь это знать?
А он поджал губы, чтобы слишком широко не улыбнуться:
– Ты из тех, кто по-другому и не может, – отвечает Дэниэл, не отводя от неё взгляда. – Просто тебе стоит больше доверять самой себе…
В первую секунду Кэрол не поняла, о чём он, но потом она почувствовала, как внутри неё от сердца, точно по кровеносным сосудам, начинает распространяться тепло по всему оставшемуся телу… Правда, в следующее мгновение, как оно и бывает, крайне не вовремя появляется метрдотель:
– Мистер Уризэн, прошу прощения – я принёс вам полотенце и вазу для цветов…
– Да нет, – бормочет Кэрол, потихоньку выныривая из воспоминаний, в которых она пробыла буквально несколько секунд. – Он, как всегда, был очень внимательным и заботливым, – уверяет она.
И только когда Кэрол окончательно приходит в себя, она снова затягивается – на этот раз не глубоко.
Детектив Миллз же, внимательно наблюдавший за ней всё это время, уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но детектив Блейк внезапно останавливает его, указывая рукой «стоп»:
– Позвольте поинтересоваться, Кэрол? – нарочито вежливым тоном обращается к ней, медленно опуская свою руку. – Я же могу вас так называть?
Кэрол нехотя кивнула.
– Так вот, Кэрол, – стоило ему добиться своего, как его голос тут же снова стал холодным. – Как хорошо вы знали вашего бойфренда?
Прежде чем ответить, она постукиванием пальца стряхивает накопившийся пепел с сигареты:
– Достаточно… Мы с ним с самого начала будто на одном языке разговаривали… – пробормотала она.
Блейк присмотрелся к ней ещё внимательней.
– А сколько вы уже были в отношениях? – продолжает он.
Кэрол задумалась, словно подсчитывая в уме:
– Где-то четыре месяца, – отвечает, глядя на печально тлеющий огонёк между своих пальцев.
– Четыре месяца… – повторяет он за ней, после чего принимается многозначительно кивать с фальшиво-озадаченным видом.
Однако тут, устав от его неоднозначных намеков, в разговор встревает Эшли:
– Какое это отношение имеет к делу? – резко высказывается она.
А детектив Блейк прикидывается, что это обычное дело:
– Нууу, – тянет он, – это очень важный факт для расследования, – объясняет, закрывая блокнот и откладывая его в сторону. – Нам необходимо знать все ключевые элементы дела. Если, конечно, оно будет…
– На что это вы намекаете? – она начинает заводиться.
– Ни на что, – утверждает, – совершенно ни на что…
И, щелкнув шариковой ручкой, возвращает её обратно в нагрудный карман.
Тем временем Миллз, заметив, что Блейк почти вывел Эшли из себя, решает вовремя вмешаться в это:
– Так, давайте лучше все успокоимся и сосредоточимся на деле, – предлагает он, кидая поочередно взгляд на обоих, пока не убеждается в том, что они не собираются спорить дальше. – Кэрол, – возвращается он к ней, а та, продолжая курить, поднимает на него совершенно пустые, безучастные глаза, будто последние полминуты она вновь пребывала где-то совершенно в другом месте. – Послушайте, повспоминайте ещё немного: может быть, в тот или в другой вечер всё-таки было что-нибудь необычное? Может быть, он нервничал, говорил что-то странное или его что-то волновало? Сейчас важна каждая мелочь. И поверьте, люди многое не замечают, пока специально не начинают обращать на это внимание…
