– Ты такой же, Макс, – хмыкнула Ира, – орешь на нас и вечно что-то требуешь.
Я закинул угощение в рот и стал нажевывать:
– Могу уволить, если не нравится.
Тень пробежала по лицу девушки. Она устало взмахнула руками.
– Да я не об этом, Господи… просто… просто научись хоть иногда расслабляться, окей? Иначе дыры в себе протрешь! А кукурузу в корзине с дырками не сохранишь.
– Да-да.
Внезапно к горлу подступил комок, я закашлялся.
– Что с тобой? – взволнованно поинтересовалась Ира.
– Все норм. Мутит немного что-то.
«Мутит… говно… мутит как…».
Сознание возвращалось постепенно. Я почувствовал тупую и ноющую боль в затылке. Простонал и открыл глаза. Только сейчас ощутил, что руки заведены за спину и крепко связаны. Судя по всему, ноги тоже чем-то сцепили. Кисти занемели, я почти не чувствовал пальцев. Вдобавок еще тихо и мерзко покачивало, будто я лежу на дне лодки. Впрочем, так и оказалось. Прищурившись от яркого солнца, я обнаружил, что валяюсь в том самом каноэ, которое заприметил на берегу.
Прямо напротив, усевшись задом на борт, расположился один из моих размалеванных «приятелей» и с неподдельным изумлением разглядывал сумку. Рядом со мной на полу, скрестив ноги, находился второй индеец. Он осторожно ощупывал полупустой спрей от комаров.
«Давай, пшикни себе в рожу».
Однако длинные и тонкие пальцы каким-то чудом до сих пор не коснулись заветной кнопки.
– Чок чаб! – воскликнул абориген и показал второму, покрутив баллончик в ладони.
Тот сощурился, провел рукой по лицу, словно вспоминая, как я опрыскал им глаза вчера вечером, и кивнул:
– Чок чаб!
– Что еще за люля кебаб? – прохрипел я и облизал пересохшие губы.
– Майнг! – хором ответили они да ткнули в меня пальцами.
– Говно… – простонал я, попытался поменять позу.
Это оказалось не так просто со связанными конечностями, которые вдобавок еще затекли и страшно ныли. Солнце нещадно пекло голову.
Индеец, что держал сумку, осторожно мотнул ей в воздухе.
«Там Топо-Чико…Петух, прольет же!».
– Воды. Воды дайте.
Те не обратили на меня внимания. Первый продолжал восхищенно рассматривать спрей, а второй пытался долезть до содержимого сумки, при этом до сих пор не догадался потянуть за «молнию». В разум неволей стали закрадываться подозрения об их адекватности.
«Чет не похожи они на представителей наркокартеля».
– Дайте воды, пор фавор.
Опять ноль реакции.
– Петухи, сука…
Раздался тихий смешок.
Я обернулся и увидел детей. Да, они тоже были здесь, сидели на противоположном конце каноэ и с интересом таращились на меня. Теперь ребята уже не выглядели такими испуганными. Ну, еще бы. Ведь рядом находились их папаши с копьями. А два вооруженных дебила – это сила…
Со стоном, кое-как, мне удалось приподняться и облокотиться о борт. Спина сказала мне «спасибо», а вот глаза чуть не ослепли из-за бликов на воде.
– Ну, ахренеть…
Пришлось щуриться, ибо я не мог прикрыть лицо ладонью. По понятным причинам. Но даже отражения с океанской глади не смогли помешать рассмотреть ту самую огромную пирамиду, возвышавшуюся над джунглями. Отсюда она выглядела еще более грозно и таинственно, нежели с берега.
– Что… что же это такое?
Я стал лихорадочно рыться в памяти, пытаясь вспомнить, где именно в Мексике находятся подобные постройки, на которые так любят пялиться туристы. Вроде, самая крупная располагалась к юго-западу от Ривьеры Майя…
«Как ее там… что-то похожее на название еды… чечевица… Чичен-Ица! Или как ее? Она что ли?!
