Сердце у него тяжело забилось. Глядя, как Аннабет сооружает импровизированное ложе, Джейсон вспомнил всю историю Пенелопы – как она сумела продержаться двадцать лет, ожидая своего супруга Одиссея.
– Кровать, – проговорил Джейсон. – В этом дворце была особая кровать.
Пайпер посмотрела на него озабоченно:
– Джейсон, ты потерял много крови.
– У меня нет галлюцинаций! – настаивал юноша. – Брачное ложе было священно. Если где и можно поговорить с Юноной… – Он глубоко вздохнул и позвал: – Юнона!
Тишина.
Может, Пайпер права и у него в голове всё перепуталось?
Потом, метрах в двадцати от них, каменный пол треснул. Из-под земли пробились ветви и стали стремительно расти, до тех пор пока над двориком не раскинулось огромное оливковое дерево. В тени серо-зеленых листьев стояла темноволосая женщина в белом платье, плечи ее покрывал плащ из шкуры леопарда. Навершие ее посоха венчал белый цветок лотоса. На лице застыло холодное, царственное выражение.
– Мои герои, – произнесла богиня.
– Гера, – сказала Пайпер.
– Юнона, – поправил Джейсон.
– Не важно, – прорычала Аннабет. – Что ты здесь делаешь, твое коровье величество?
Темные глаза Юноны опасно блеснули:
– Аннабет Чейз. Как всегда, очаровательна.
– Ну, понимаешь, – процедила Аннабет, – я только что из Тартара, так что мои манеры могут показаться грубыми, особенно для богини, которая стерла память моему бойфренду, заставила его исчезнуть на долгие месяцы, а потом…
– Ну в самом деле, дитя! Мы, что, снова будем это обсуждать?
– Разве ты сейчас не должна страдать от раздвоения личности? – спросила Аннабет. – Я хочу сказать, – больше, чем обычно?
– Тише, – вступился Джейсон. У него было множество причин ненавидеть Юнону, но сейчас следовало решить другие проблемы. – Юнона, нам нужна твоя помощь. Мы…
Джейсон попытался сесть и тут же об этом пожалел. В его внутренности словно воткнули огромную вилку для спагетти.
Пайпер поддержала его, не дав упасть, потом сказала:
– Давайте обо всём по порядку. Джейсон ранен, вылечи его!
Богиня нахмурилась, ее фигура замерцала.
– Некоторые раны не могут исцелить даже боги, – сказала она. – Эта рана поразила не только твое тело, но и душу. Ты должен побороть ее, Джейсон Грейс… ты должен выжить.
– Ага, спасибо, – во рту у юноши пересохло. – Я стараюсь.
– Что значит «рана поразила душу»? – требовательно спросила Пайпер. – Почему ты не можешь…
– Мои герои, отпущенное нам время истекает, – прервала ее Юнона. – Я благодарна за то, что вы воззвали ко мне. Долгие недели я страдала от боли и смущения… мои греческая и римская природа сражаются друг с другом. Хуже того, я вынуждена скрываться от Юпитера, желающего обрушить на меня свой неправедный гнев, – он ведь верит, что это из-за меня началась эта война с Геей.
– Вот так так! – фыркнула Аннабет. – Интересно, почему он так думает?
Юнона метнула на девушку раздраженный взгляд:
– К счастью, это священное для меня место. Изгнав тех призраков, ты очистил его и позволил моему сознанию очиститься на короткое время. Я могу говорить с вами очень недолго.
– Почему это место священно? – глаза Пайпер расширились. – О! Брачное ложе!
– Брачное ложе? – переспросила Аннабет. – Не вижу никакого…
– Ложе Пенелопы и Одиссея, – пояснила Пайпер. – Одним из столбиков той кровати было настоящее оливковое дерево, поэтому ложе нельзя было передвинуть.
– Верно, – Юнона погладила ствол оливкового дерева. – Недвижимое брачное ложе. Какой прекрасный символ! Так и Пенелопа, самая верная из всех жен, держалась стойко, долгие годы отвергала сотню наглых женихов, потому что знала: ее муж обязательно вернется. Одиссей и Пенелопа – образец идеального брачного союза!
