Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 - страница 15



(из Пет. инст.), который знает меня мало и не представляю, что может сказать обо мне. Через несколько дней списки уходят в Москву. Списки с лицами, не имеющими еще места для работы, также отправляются в московский Наркомпрос, который будет распределять на работу. [Думаю поехать в Петергоф – ловить Иванова79, рассказать ему о существующем положении вещей, – может быть, он поговорит с Шахлевичем. К Михайлову80 решила больше не обращаться – буду делать все сама.] Дерюгин огорчается, пытается сделать все возможное, но все же шансов мало на благоприятный исход. Вот все новости. Сейчас поеду снова в Университет, а на обратном пути зайду на Октябрьский вокзал – опустить письма моему мальчику. Очень хочется знать, что у тебя, как ты устроился, был ли у всех людей, с которыми намечал встретиться??? Сколько дней думаешь пробыть в Москве?

Вечером буду заниматься, завтра утром немецкий урок, потом снова занятия, вечером, может быть, пойду на 9-ую симфонию Бетховена.

Саненька, у кого ты остановился? Есть ли у тебя деньги? Если что-нибудь нужно, то напиши – я все сделаю. [Котик] дорогой, так хочется тебя обнять, поцеловать твою голову. Жду твоих писем. Крепко целую.

Наташа.

№ 4. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову

7/III 35

Родной Санечек, была сейчас у вас – узнала, что пока ты ничего не успел сделать. Твой отец81 вышел, разговаривал со мной. Вчера также была у вас. Ну что, мальчик, есть какая-нибудь надежда? Какие-нибудь перспективы? Где ты остановился? Есть ли у тебя деньги? Нужно ли что-нибудь тебе? Напиши хоть несколько слов, если нет настроения писать о себе более подробно. Я пишу сейчас работу, думаю заниматься до позднего времени. Завтра еду в Петергоф, чтобы поговорить с Ивановым82. Была вчера в Филармонии – идти не хотелось, но Юра83 так приставал и просил, что не могла ему отказать, после не пожалела – 9-я симфония так захватила, влила столько светлого в душу, что сделалось легче. Первая часть концерта – Скарлаттиана Казелла84, он сам и дирижировал, и одновременно играл партию на рояле – вещи хороши, чувствуется близость к Моцарту и Стравинскому, но после Бетховена Казелла совсем отошел, о нем и не вспоминала. 9‐й симфонией дирижировал Штидри85 – провел ее с очень большим подъемом.

[Ида производит очень хорошее впечатление – держит себя скромно, сдержанно, серьезно.]

Санечек, мальчик мой родной, всеми мыслями с тобой, не падай духом, все наладится. [Был ли у Гены?] Так хотелось бы тебя уже увидеть, очень тяжело, что ты один со своими мыслями, что нет около тебя близкого человека. Пишу тебе уже третье письмо – получил ли ты первые два? Ну, жду от тебя каких-нибудь известий. [Детка моя], целую тебя крепко, крепко. Будь бодрым и здоровым. Это самое важное, Санечек, сейчас.

Наташа.

[На этом нумерация писем прерывается и возобновляется на 231‐м письме.]

Переписка пропала при моем повторном аресте86 в феврале 1948 года.

Протокол

Москва

28 февраля 1948 г.

Мы, сотрудники Министерства Государственной Безопасности СССР, майор Трифонов, Т. Н. и лейтенант Бобров, А. Т. на основании ордера Министерства Государственной Безопасности СССР за № 3976 от 27 февраля 1948 г. в присутствии родственницы арестованного Клибанова, А. И. гр-ки Шнейвас Нуним Лейбовны и дворника дома Бидаевой Ефросиньи Тимофеевны, руководствуясь ст.ст. 175–185 УПК РСФСР произвели обыск гр. Клибанова Александра Ильича, проживающего в кв. 8 дома № 36 по Б. Полянке в квартире Шнейвас Мины Нуним Лейбовны.