— Здоровые люди так не гнутся.
«Дзынь.»
— Как раз здоровые так и гнутся, если не сидят всю жизнь в корсете. В моём мире считается, что здоровый человек должен мочь почесать себя везде, и между лопаток тоже. — Он смеялся, Вера решила его добить, сделала загадочное лицо, наклонилась ближе и шепнула по секрету: — Я могу укусить себя за любой палец на любой ноге.
Министра порвало окончательно, Вера посмотрела на балкон, опасаясь, что их услышат, но на них никто не посмотрел. Обернулась к министру, он покачал головой и шепнул:
— Хочу это увидеть.
— Прибережём это до вашей депрессии, сразу после демонстрации мощи моего бицепса.
Министр смеялся, Вера развернулась к балкону и продолжила изучать цыньянцев, чтобы не смотреть на ридийцев, хоть это и было в разы скучнее.
За спиной постучали в двери, кто-то вошёл и отдал министру пачку бумаг, он стал их изучать, Вера смотрела на цыньянцев, мысленно облизывая вниманием ближайшего к ним ридийца, из-за этого сознание распадалось на параллельные потоки, в глазах всё плыло, в какой-то момент она начала видеть скопище алых искр на месте цыньянцев, присмотрелась внимательнее, сравнила с искрой министра Шена — почти одинаковые. Были поярче и потусклее, стеклянные трубочки были разных форм, но такого огромного переплетения разных трубочек, как у него, больше ни у кого не было. Она быстро наловчилась менять уровни восприятия с человеческого на этот расплывчатый, рассмотрела искры всех цыньянцев, у которых они были, нашла такую же у одного ридийца и двоих карнцев, но без трубочек. Одна довольно яркая искра была у женщины в странном костюме, она сидела за одним из столов внизу, разговаривая с двумя ридийцами, Вера засмотрелась на неё — потрясающе красивая женщина. Загорелая, ярко-рыжая, вся такая уверенная в себе, приятно смотреть. Стала изучать других игроков — нет, больше ни у кого искр не было. Было несколько магов, с такими же фиолетовыми облаками, как у хирурга Вахида, был один очень яркий, с искрами россыпью, его Вера на всякий случай запомнила.
Министр рядом позвал её, пришлось выходить из транса и делать вид, что просто задумалась:
— Да?
— Так кого ещё вы выбрали мне в конкуренты? — прозвучало шутливо, как будто он прекрасно понимает, что конкурентов у него быть не может, Вера ответила в том же тоне:
— Вон тот, в фиолетовом. У него настоящее лицо? Такой красавчик.
«Дзынь.»
Министр изучил цыньянца в фиолетовом, того, который единственный разговаривал с самым младшим, усмехнулся и качнул головой:
— Я конечно на его операциях не ассистировал, но учитывая, что я своими руками ломал ему лицевые кости дважды, ничего настоящего там быть не может уже много лет. Хотя, до встречи со мной, он был смазливым как девочка, так что доля правды в его лице есть. Неужели правда понравился?
— Нет, просто хочу вас побесить, — фыркнула Вера, он улыбнулся.
— А серьёзно?
— Если серьёзно, то вон тот, в синем. Не в центре который, а слева, один стоит.
— Хм. И чем он вам понравился?
— Не знаю, он там самый крепкий. Ну, интуитивно. И выглядит умным. Я думаю, мы подружимся. Просто я с тупыми долго не выдерживаю, а нервные со мной долго не выдерживают. А он спокойный. Как будто у него совесть — чиста, таланты — реализованы, друзья — устроены, враги — мертвы.
