Вера осмотрелась — большой прямоугольный двор, утоптанная земля под ногами, которая даже после дождя не утратила твёрдости, впереди какие-то столбики, брёвна, лестницы...
— Это спортзал? — поражённо усмехнулась она, министр рассмеялся и кивнул:
— Отец Маркус сказал, что Вариус не любит излишней пышности и бесполезных ритуалов, хочешь почтить Вариуса — построй вместо храма тренировочную площадку, хочешь порадовать Вариуса — тренируйся.
— А почему под открытым небом? — она запрокинула голову, глядя на спутанные облака, как минуту назад на потолок с росписью.
— Потому что это война, Вера, там случается плохая погода.
Она посмотрела на министра, пытаясь понять, шутит он или нет, но ничего не увидела в темноте, он рассмеялся, она уточнила:
— Здесь тренируются круглый год?
— Да. Если идёт дождь, тренируются под дождём, если выпал снег — что ж, оденемся соответственно, и будем тренироваться в снегу, заодно изучим особенности экипировки для разных сезонов.
— Жёстко, — поражённо выдохнула Вера, министр усмехнулся:
— А как иначе? Здесь воспитывают королей. И иногда меня.
Вера осмотрелась, нашла камень для крепления снарядов, совсем рядом, подняла глаза на министра:
— Это здесь вы подарили Георгу комплекс неполноценности?
— Да, здесь, — он усмехнулся с тёплой ностальгией, — камни заменили. Вот этот я сломал, — он указал на ближайший, обернулся, — я вышел из портала, прибежал сюда, отец вон там стоял, спиной, я Георга сразу не заметил, думал, он сам тренируется. Позвал его, и... — он шагнул к камню и положил ладонь на край, усмехнулся: — Так легко было. После храма Золотого всегда поначалу такое ощущение, что горы свернуть можешь, но это быстро проходит. Мне уже давно пора туда съездить. — Он помрачнел, посмотрел на часы, но ничего не увидел, вытер руку о штаны и протянул Вере: — Пойдёмте, двадцать минут давно прошли.
— А что делают в храме Золотого?
— Медитируют, тренируются, общаются с учителями. Туда ездят раз-два в год, старики реже, только когда хотят подумать и что-нибудь переосмыслить. Я там десять лет не был, а надо, перед войной точно надо, хотя бы раз, там очень сильные предсказатели, могут помочь. Но если приду, меня минимум накажут, максимум вообще не пустят. Я после вашего Призыва общался с одним жрецом, не в храме, просто так... Он говорил, я получу за такое долгое отсутствие. Надо выбрать время и сходить получить.
Вера бросила на него вопросительный взгляд, он усмехнулся и отвернулся, с ненатуральным весельем сказал:
— Каждый раз, как я уезжаю из Оденса больше, чем на день, тут случается какой-нибудь дикий беспредел. Но надо, всё равно придётся. Пойдёмте.
Они вышли обратно через ту же дверь, и теперь нарисованные святые протягивали руки к ним, и улыбались им, как будто благословляя перед дорогой.
Министр выключил свет, толкнул дверь, на них дохнула промозглым ветром осенняя ночь, далеко впереди засверкал роскошный дворец, силуэты в высоких окнах мельтешили гирляндами. Они подходили ближе, стало слышно музыку и смех, Вера ощутила острый укол желания схватить министра за руку, остановить, обнять и сказать: «Давайте не пойдём».
«Ага, сбежим, как подростки со взрослой вечеринки со старой музыкой, смешными танцами и разговорами о работе. Прошмыгнём через задний ход, поднимемся на третий этаж не включая свет, заберёмся под одеяло, радуясь собственной ловкости и бросая одежду на пол у кровати. Обнимемся и будем лежать тихо, слушая музыку и топот внизу, и радоваться, что мы не там.
