— Записывать? — Вера пыталась не показывать своего дикого предвкушения, у неё аж дрожало всё внутри от мысли, что она будет с ним танцевать.
— Записывайте. И сразу пойдём, зачем терять время? — он взял тарелку и бокалы, отнёс на стойку у выхода на балкон, Вера смотрела, как он идёт — ноги, спина, шея, волосы...
«Всё хочу, всё буду, дайте два.»
Она успела опустить голову раньше, чем он обернулся, медленно вывела с завитками: «Санджай аль-Патель, немного солнца».
Он вернулся и повёл её по лестнице вверх, потом по восточному крылу, по балкону, длинным путём через лабиринты, как будто хвастаясь ею, это было смешно, но приятно. Он задерживался у стоек и столов, разговаривая с друзьями и официантами ни о чём, коротко, просто привлекая внимание, все смотрели на Веру, осыпали её комплиментами, она ловила взгляды мальчиков специального назначения, одетых официантами и швейцарами, некоторых она знала в лицо, некоторых просто угадывала по фигуре и напряжению в позе. Кто-то спросил её, почему она ушла в середине прошлого танца, она сказала, что голова закружилась — этот ответ тут принимали с готовностью, корсеты объясняли всё.
Наконец они добрались до той загадочной комнаты, и Санджай показал Вере огромную музыкальную шкатулку, состоящую из маленьких барабанов, струн с молоточками, металлических пластин с другими молоточками, и сложного механизма из шестерёнок и ремней. Вся эта конструкция запускалась пружиной, которую нужно было взводить вручную, Вера попросила попробовать, и не смогла сдвинуть рычаг с места, подарив Санджаю немного здорового смеха. Потом он завёл шарманку сам, и начал пространную лекцию о происхождении карнских танцев, какими они были сто и двести лет назад, почему изменились, как именно. И весь процесс тут же демонстрировал, они шагали по комнате, кружась и поворачиваясь, она тонула в нём, как в бурной реке, не зная, что будет в следующую секунду, какой будет танец, из какой эпохи. Оставаться на ногах можно было только полностью положившись на него, и она отдалась течению, в первый раз почувствовав удовольствие от ведомой позиции — он вёл так, что хотелось вестись, эти виражи дарили безграничное наслаждение.
По коридору мимо открытой двери часто ходили, некоторые замедляли шаг, но не задерживались, кто-то зааплодировал, Санджай улыбнулся ему поверх Вериного плеча, она обернулась — в дверях стояла Дженис. Она вошла и нажала на рычаг, останавливающий музыку, со значением посмотрела в глаза им обоим, сначала Вере:
— Не хочу портить вам праздник, но сюда идёт Шеннон, и выглядит кровожадно, вас нет уже больше часа.
— Да? — Вера округлила глаза, Санджай положил ладони ей на плечи, сказал на ухо:
— Всё будет хорошо. — Выпрямился и сказал сестре: — Спасибо, Дженис, но не стоило беспокоиться. Иди.
Она скептично двинула бровями, но ушла, Вера обернулась к Санджаю, он погладил её плечи, качнул головой с ласковой улыбкой:
— Мы не сделали ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Но время и правда летит, — он осмотрелся и не нашёл на стенах часов, рассмеялся, провёл руками по Вериным рукам, мягко сжал ладони и заглянул в глаза: — У вас поразительная пластика движений, я передумал, карнские танцы не неуклюжие, это просто карнцы их плохо танцуют. С вами я готов танцевать даже карнское, честное слово. Сегодня уже поздно, но я обязательно вырвусь на Малый Осенний, постарайтесь найти время, покажем местному двору, как надо танцевать их танцы.
