– Она стала такая потрепанная. И народу немного. «Харизма» уже не выдерживает конкуренции. Новые паромы и больше, и шикарнее.
Калле старается, чтобы его голос звучал беззаботно, но ему горько видеть, как «Харизма» постарела. А может быть, он просто смотрит на ее новыми глазами?
– Во всяком случае, наша каюта люкс совершенно шикарная, – улыбается Винсент.
– Поэтому она почти всегда пустует. Не так уж много желающих потратить кучу денег за один день на финском пароме.
– Сколько же она стоит?
– Не знаю. Филип организовал скидку.
Именно в это время Филип и Пия занимаются украшением каюты.
Калле смотрит, как Винсент тянется за клешней краба, колет ее щипцами.
– Ты не будешь есть? – спрашивает тот, макая мясо краба в чесночный соус и отправляя в рот.
– Буду. – Калле пытается выглядеть спокойным, а не похожим на человека, у которого невроз на грани психоза. – Я не очень голоден.
– Ты должен мне помочь с этим богатством.
Калле берет креветку, очищает неуклюжими движениями. На вкус она немного резиновая, и он жует без удовольствия.
– Просто невероятно красиво. – Винсент кивает в сторону окна. – Мы должны потом выйти на палубу и насладиться видом.
Островки уже выглядят как более плотные участки сине-черного воздуха. Иногда в промежутках между деревьями мелькает свет, огоньки танцуют на воде.
Калле хмыкает в знак согласия. Разглядывает профиль Винсента. Немного курносый нос, темные волосы, очень мужественный квадратный подбородок. Усы подчеркивают пухлость верхней губы. Голубые глаза приобретают новый оттенок в зависимости от света вокруг, в точности как вода. Его лицо такое живое. Сколько раз он уже смотрел на Винсента и чувствовал, будто видит его в первый раз!
– Трудно поверить, что Балтийское море такое загрязненное, когда вот так на него смотришь. – Винсент задумался. – Помнишь, мы смотрели документальный фильм?
– Да. – Калле окидывает взглядом морепродукты, ни один из них не пойман в воде за окном.
Винсент имеет в виду фильм, где показывалось, как русские корабли ежедневно сливают прямо в море сточные воды от тысяч пассажиров.
– Если бы Посейдон существовал, он выбрал бы для жизни другое место, – замечает Калле.
Винсент смеется, берет и чистит креветку.
С их первого свидания прошло пять лет, но Калле долго не покидало чувство, что он не заслуживает Винсента, он не верил, что ему так повезло. Они наконец занялись обустройством новой квартиры, и теперь каждое утро Калле просыпается в спальне с высокими потолками и белыми стенами и думает, как же такое могло произойти. Ему по-прежнему трудно поверить, что они с Винсентом обрели дом.
И теперь он хочет попросить о еще большем счастье.
– Ты как будто не здесь, – говорит Винсент.
Калле качает головой:
– Просто как-то странно быть снова на «Харизме».
Калле видит, как к их столу направляется женщина в форме охранника. Ее волосы убраны в пучок на затылке, точь-в-точь как раньше. Но в волосах появилась седина, и от этого кажется, что волос меньше. Форма на ней на два размера больше, чем тогда, когда они виделись в последний раз. Несмотря на широкую улыбку, женщина выглядит усталой.
– Калле! До меня дошли слухи о том, что ты сегодня с нами! Как здорово тебя видеть!
Голос совсем не изменился. Хрипловатый, но нежный и похожий на смех. Этот голос имеет магическое свойство успокаивать разбушевавшихся пьяных пассажиров. И становится железно твердым, когда требуется. Сколько раз они бродили по прогулочной палубе и говорили, говорили, говорили…
