Кровавый особняк - страница 2

Она умыла лицо ледяной водой, пытаясь смыть липкую усталость и образ полиэтиленового свёртка. В зеркале на нее смотрела Александра Коваль – старший инспектор-кинолог уголовного розыска. Женщина, для которой полиция была не просто работой. Это была миссия. Месть. И единственное место, где она чувствовала, что дышит полной грудью, даже если воздух пропитан смертью.

Работа над рапортом в полупустом кабинете давалась тяжело. Слова путались, пальцы застревали на клавишах. Арс, высушенный старым полотенцем из спортивного уголка, мирно спал у её ног на коврике, свернувшись калачиком, его бока ритмично вздымались. Вид спящей собаки, её абсолютного доверия и покоя, всегда действовал на Александру умиротворяющей тишиной. Именно в такие тихие моменты прошлое настигало её особенно явно.

Она не родилась с желанием носить форму. Детство Александры было обычным, счастливым – до тех пор, пока её отец, майор уголовного розыска Виктор Коваль, не вышел однажды вечером на задание и не вернулся. Ей было 14. Помнила запах больничного коридора, где мать, сжавшись в комок на пластиковом стуле, беззвучно рыдала. Помнила гроб, покрытый флагом, и суровые лица коллег отца. Помнила обрывки разговоров: "засада", "предательство", "серийный… не пойман". Убийца, на которого охотился отец, знал о его выходе. И устроил ловушку. Виктор Коваль погиб, прикрывая напарника. Преступника так и не нашли. Дело зависло.

В тот день умерла не только её вера в справедливость. Умерла ее беззаботность. Взрослеть пришлось мгновенно. Гнев, холодный и острый как бритва, поселился в её груди. Мать сломалась, уйдя в себя и в бутылку. Александра осталась одна с этой болью и яростью. Полицейская академия стала не выбором, а необходимостью. Единственным способом найти ответы. Найти того, кто отнял отца. Найти способ предотвратить такое для других.

Она была упорной. Лучшая в физподготовке, в стрельбе, в тактике. Но академия – это теория. Настоящая жизнь началась в патруле. Жестокая, грязная, разочаровывающая. Она видела подлость, трусость, безразличие системы. Видела, как уходят по техническим причинам дела, которые она вела с фанатизмом. Гнев клокотал внутри, грозя вырваться наружу в виде неконтролируемой агрессии. Ей нужен был якорь. Выход.

Им стал Арс.

Она встретила его в питомнике служебного собаководства полтора года назад. Его собирались списать. Щенок из "бракованного" помета – окрас не по стандарту породы немецкой овчарки, слишком много серого и рыжего. "Не для выставок", – брезгливо сказал кинолог. "А для работы?" – спросила Александра. Щенок, которому тогда было всего 5 месяцев, подошёл к решётке вольера и уставился на неё своими не по-щенячьи серьёзными карими глазами. Не вилял хвостом, не лаял. Просто смотрел. Взглядом, полным немого вопроса и нерастраченной преданности. В этом взгляде она увидела себя – "нестандартную", отвергнутую, но полную решимости доказать своё право быть.

"Он мой", – сказала Александра, не отводя взгляда от щенка.

Обучать Арса было одновременно адом и счастьем. Он был упрям, своенравен, обладал взрывным характером. Но его интеллект, его интуиция, его абсолютная, безоговорочная преданность *ей лично* потрясали. Он не просто выполнял команды. Он *понимал* ее. Чувствовал её настроение, её гнев, её страх. Он стал её продолжением, её голосом там, где её собственный застревал в горле от ярости или отчаяния. Арс не давал ей сорваться в бездну собственного гнева. Он требовал дисциплины, терпения, ответственности. Ради него она училась контролировать своего демона.