Читать онлайн Эрик Бери - Кровавый особняк

Дождь стучал по асфальту с назойливой монотонностью, превращая сумерки раннего ноябрьского вечера в мокрую, холодную муть. Фонари Львова (или любого другого восточноевропейского города с историей, вросшей в булыжники) растягивали жёлтые лужи вдоль тротуаров, в которых отражались расплывчатые силуэты домов с потускневшей лепниной. Александра Коваль втянула голову глубже в воротник кожаной куртки, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра, гнавшего струи воды ей прямо в лицо.

"Арс, иди сюда!" – её голос, обычно твёрдый и чёткий, сейчас звучал устало и чуть хрипло от сырости.

Из-под скамейки, стоявшей под капающим с клёна навесом, вынырнула крупная, плотно сбитая немецкая овчарка. Его шерсть, тёмно-серого окраса с рыжими подпалинами, лоснилась от воды. Арс тряхнул головой, разбрызгивая капли, и неспешно подошёл к хозяйке, уткнувшись мокрым носом в её ладонь. Его умные, карие глаза смотрели на Александру с пониманием и терпением. Они оба промокли до нитки за последние два часа бесцельного патрулирования парка Горького (или Шевченко, или любого другого, где так удобно прятаться теням).

"Знаю, знаю, дружище," – Александра провела рукой по его влажной холке. – "Скучно. Холодно. Но приказ есть приказ. 'Повышенное патрулирование в связи с серией инцидентов'." Она передразнила начальника участка, капитана Морозова, чьё лицо всегда напоминало ей недовольную картофелину. "Инциденты" – это было его изящное обозначение для трёх жестоких убийств за последние три месяца. Жертвы – женщины, тела найдены в разных парках города, аккуратно завёрнутые в промышленную полиэтиленовую плёнку. Как мясо в супермаркете. От этой мысли Александру передёрнуло.

Арс вдруг замер. Его уши, обычно полуопущенные в спокойствии, встали торчком, как локаторы. Нос задвигался, втягивая воздух короткими, цепкими рывками. Всё его тело напряглось, превратившись в сгусток настороженной энергии. Глухой, едва слышный рык вырвался из его глотки.

"Что, Арс?" – Александру мгновенно покинула усталость. Она знала эту смену в собаке. Это не был лай на пробегающую кошку или шумную компанию подростков. Это было предупреждение. Опасность. Смерть.

Она последовала за его взглядом, устремлённым вглубь парка, туда, где густые кусты сирени и старые дубы смыкались в почти непроницаемую стену тьмы. Арс уже двигался вперёд, низко пригнув голову, его лапы бесшумно ступали по мокрой траве. Александра достала из кобуры на поясе компактный, но мощный тактический фонарь. Луч света, резкий и белый, разрезал сырую мглу, выхватывая из темноты мокрые стволы деревьев, блестящие листья, разбитую бутылку.

И вот он – запах. Слабый, едва уловимый сквозь запах сырой земли, прелых листьев и дождя. Сладковатый, тяжёлый, металлический. Запах крови. Старой крови. Александру тошнило от него каждый раз, но сейчас этот запах действовал как адреналин, заставляя сердце биться чаще, а разум – фокусироваться с ледяной ясностью.

Арс зарычал громче, остановившись у зарослей бузины. Он не рвался вперёд, а стоял как вкопанный, шерсть на загривке ощетинилась, зубы обнажены в беззвучном оскале. Александра подняла фонарь выше.

Луч скользнул по чему-то неестественно белесому, блестящему. Полиэтилен. Много полиэтилена. Он был туго обмотан вокруг чего-то длинного и бесформенного, что лежало в ямке между корнями огромного старого дуба. Концы плёнки были аккуратно запаяны, как у рулона нового ковра. Только это был не ковёр.

Александра почувствовала, как холодная волна прокатилась по спине, несмотря на куртку. Четвёртая. Так быстро. Они ничего не успели.

"Арс! Место!" – её команда прозвучала резко, но собака уже поняла. Он отступил на шаг, заняв позицию чуть позади и сбоку от неё, его взгляд сканировал темноту вокруг, готовый к любой угрозе. Он был её щитом сейчас, пока она делала самое страшное.

Дрожащей от холода и не только рукой Александра достала рацию. Голос её, когда она заговорила, был удивительно ровным, профессиональным, будто это был всего лишь доклад о нарушении парковки:

"Центр, центр, это Коваль. Приём. Обнаружено тело. Парк Горького, северо-западный сектор, старый дуб у фонтана 'Русалка'. Повторяю, тело. Признаки соответствуют… предыдущим случаям. Требуется следственно-оперативная группа и медики. Немедленно."

Она выключила рацию, не дожидаясь ответа. Её взгляд снова прилип к блестящему свёртку под деревом. Дождь стучал по полиэтилену, скатываясь мутными ручейками. В одном месте, где плёнка была натянута особенно туго, угадывался контур… руки? Ноги? Александра заставила себя подойти ближе. Фонарь выхватил деталь: на земле, рядом со свертком, лежал маленький, смятый кусочек такой же полиэтиленовой плёнки, оторванный, видимо, при упаковке. Рваный край. И размер… он был *точно* таким же, как и у тех образцов, что лежали в папке с делом на её столе в участке. Тот же производитель? Та же партия?

Арс снова глухо заворчал, но уже не на свёрток. Он смотрел куда-то вправо, в чащу кустов. Его тело напряглось до предела.

"Кто здесь?" – крикнула Александра, резко разворачиваясь, фонарь в одной руке, другая инстинктивно легла на рукоять табельного пистолета. Луч метнулся, выхватывая пустые стволы, мокрые ветки. Никого. Только шум дождя и шелест листвы.

Но Арс не успокаивался. Он упорно смотрел в одну точку, его рык стал непрерывным, низким, зловещим. Александра всмотрелась. Там, в глубине, мелькнуло что-то тёмное? Показалось? Или… запах? Кроме крови и сырости, на долю секунды показалось что-то ещё. Что-то химическое. Резкое. Как… растворитель? Или дешёвый одеколон?

И вдруг Арс рванулся вперёд, сорвавшись с места с громким лаем. Он влетел в кусты, ломая ветки.

"Арс! Стоять! Ко мне!" – закричала Александра, бросаясь за ним. Сердце колотилось как бешеное. Она влетела в чащу, фонарь выхватывал мелькающий впереди серый хвост. Кусты хлестали по лицу мокрыми плетями. Арс лаял яростно, преследуя невидимую цель.

Через двадцать метров кусты кончились. Они выскочили на асфальтированную дорожку, ведущую к выходу из парка. Арс замер на краю, крутя головой, рыча и обнюхивая асфальт. Он метнулся в одну сторону, потом в другую, явно потеряв след. Крупные капли дождя падали на его ощетинившуюся спину.

"Арс, ко мне! Хорошо! Молодец!" – Александра подбежала, схватив его за ошейник. Она сама дрожала – от холода, от адреналина, от ужаса найденного. Она огляделась. Дорожка была пуста. Только мокрый асфальт, тусклые фонари и стена дождя. Кто бы это ни был – он ушёл.

Собака подняла морду и ткнулась носом в её руку, требуя подтверждения, что он сделал всё правильно. Его глаза по-прежнему светились боевой готовностью.

"Хороший пёс, хороший," – прошептала Александра, прижимаясь щекой к его мокрой голове. Её взгляд скользнул обратно, в глубь парка, туда, где под старым дубом лежало завёрнутое в полиэтилен доказательство чьей-то нечеловечной жестокости. А потом вновь к пустой дорожке, где только что мог быть *он*. Тот, кто оставил этот "подарок". Тот, кто, возможно, наблюдал за ней, пока она его обнаруживала. Тот, кто знал, что она придёт.

Вдалеке уже завывали сирены. Помощь. Коллеги. Процедура. Расследование. Но внутри Александры, рядом с профессиональной холодностью, которая уже начинала формировать версии и цепочки, росло другое чувство. Глухое, леденящее. Не страх за себя. Страх, что они опоздали. Что опять опоздали. И гнев. Беспощадный гнев.

Она посмотрела на свёрток, едва различимый в темноте сквозь завесу дождя. Четвёртый. Тот же почерк. Тот же полиэтилен.

*Снова он*, – пронеслось в голове Александры, и от этих мыслей стало ещё холоднее, чем от ноябрьского ливня. Арс, чувствуя её напряжение, прижался к её ноге, тихо заскулив. Их двое против невидимого монстра, оставляющего за собой лишь блестящие, смертоносные свёртки. Игра только начиналась. И ставки были уже запредельно высоки.

Сирены умолкли, сменившись мерзким гудением генераторов и резкими командами. Парк Горького превратился в жуткий муравейник под проливным дождём. Вспышки фотокамер выхватывали блестящий полиэтиленовый кокон под дубом, как гигантскую куколку смерти. Александра стояла чуть поодаль, формально уже не являясь первым обнаружившим, но все ещё ощущая ледяную тяжесть находки в груди. Арс сидел у ее ног, плотно прижавшись боком к ее бедру. Его шерсть была мокрой грязной губкой, но его тепло и тяжёлое, ровное дыхание были единственными стабильными точками в этом хаосе.

Капитан Морозов, действительно похожий на размякшую от влаги и недовольства картофелину в промокшем плаще, подошёл к ней. Его маленькие глазки сузились.

"Коваль. Доклад. Подробно. И без твоих обычных философских отступлений."

Александра кивнула, механически вытирая ладонью стекающую со лба воду. Её отчёт был сухим, точным, как инструкция к оружию: патруль, реакция Арса, запах, обнаружение тела, попытка преследования неизвестного в кустах, потеря следа на асфальте. Она упомянула смятый кусочек полиэтилена, идентичный предыдущим находкам. Морозов хмыкнул, записывая что-то в блокнот, который тут же промокал под дождём.

"Четвёртая. Черт бы побрал этого ублюдка," – пробормотал он, не глядя на неё. – "Иди в участок, напишешь подробный рапорт. И высуши этого зверя, а то весь пол загадит." Он махнул рукой в сторону Арса и пошел к группе криминалистов, копошащихся у дерева.

*Высуши зверя.* Александра сжала кулаки. Арс не был просто "зверем". Он был её щитом, её партнёром, её единственным по-настоящему верным другом. Она наклонилась, провела рукой по его мокрой холке.

"Пошли, Тут нам уже не рады."

Дорога до участка в стареньком служебном "Ладе" прошла в гнетущем молчании. Только шум мотора, шуршание дворников и тяжёлое дыхание Арса на заднем сиденье. В голове Александры крутились обрывки мыслей: блестящая плёнка, контур руки под ней, химический запах в кустах… и гнев. Горячий, беспощадный гнев, который всегда поднимался в ней при виде несправедливости, боли, безнаказанной жестокости. Этот гнев был её топливом. И её проклятием.

В раздевалке участка, пока Арс терпеливо ждал у двери, Александра скинула промокшую куртку. В тусклом свете лампы дневного света отразился её силуэт в зеркале над раковиной. Ей было 28 лет, но взгляд карих глаз казался старше – острый, оценивающий, с постоянной тенью усталости и чего-то недосказанного в уголках. Эти глаза запоминали все: мимолётную ложь, спрятанный страх, малейшую деталь на месте преступления. Лицо – с чёткими, почти резкими скулами и упрямым подбородком – нельзя было назвать классически красивым, но в нем была сила и своеобразная притягательность. Высокий лоб, коротко стриженые волосами каштанового оттенка, сейчас слипшимися от дождя. Рост – около 175 см, телосложение – спортивное, без лишнего веса, выкованное годами тренировок, бесконечных пробежек с Арсом и рутинных операций. Движения были экономичными, точными, без суеты.

На левом предплечье, чуть ниже локтя, выделялся старый шрам – неровная белая полоса длиной с палец. "Автограф судьбы", как она его называла про себя. Над правой бровью – едва заметная белесая отметина, ещё одно напоминание о прошлом, не столь давнем. Она не пользовалась косметикой, разве что бесцветной гигиенической помадой в лютый мороз. Сейчас её кожа была бледной от холода и напряжения, губы сжаты в тонкую упрямую линию. На ней – стандартная тёмная водолазка и такие же тёмные джинсы, практичные ботинки на толстой подошве. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы помешать.