И абсолютная тишина. Ни машин, ни голосов. Только редкое щебетание птиц и шум прибоя с освободившегося ото льда пролива.
Она шла по узкому проселку. Где-то здесь была когда-то еще одна дорожка – даже не дорожка, так, тропинка: узкая колея с травой посередине. Интересно, куда она ведет.
Наконец Вендела нашла эту тропинку, зажмурилась и, как в детстве, несколько метров проскакала на одной ноге с закрытыми глазами.
Когда она открыла глаза, перед ней был старый невысокий каменный забор с закрытой калиткой. Там, за забором, в шезлонге, поставленном прямо на газоне, сидел человек.
Вендела подошла поближе и увидела, что человек этот очень стар – морщинистое лицо, седой венчик волос на лысом черепе. На шее, прямо под подбородком, – толстый шарф, ноги обернуты одеялом. На коленях – объемистая тетрадь. Он сидел с закрытыми глазами, и на лице его блуждала беспечальная улыбка, как у человека, довольного прожитой жизнью.
Он вполне годился ей в отцы, но Генри был чересчур большим непоседой, чтобы вот так сидеть в саду и ничего не делать.
Вендела сначала решила, что старик спит, но не успела она подойти к калитке, как старик поднял голову и посмотрел на нее.
– Я не беспокою? – крикнула она.
– Не больше, чем кто-либо другой, – загадочно ответил старик и спрятал тетрадь под одеяло.
У него был негромкий, но внушительный голос, как у человека, привыкшего командовать. У Макса тоже такой голос.
Таблетки, очевидно, продолжали действовать – она смело открыла калитку и вошла в сад.
– Сижу и смотрю на бабочек, – доверительно сообщил старик, когда Вендела подошла поближе. – И думаю кое о чем.
Он вовсе не собирался шутить, но Вендела почему-то рассмеялась – и тут же застеснялась.
– Меня зовут Вендела, – быстро сказала она. – Вендела Ларссон.
– А я Давидссон. Герлоф Давидссон.
Вендела никогда раньше не слышала такого имени. Оно показалось ей необычным.
– Герлоф… это немецкое имя?
– Думаю, когда-то было голландским… у нас в роду многих так звали.
– А вы здесь круглый год живете?
– Теперь – да. Буду жить… пока не вынесут.
Она опять не к месту засмеялась:
– Тогда будем соседями. – Она показала рукой в направлении виллы, но тут же опустила. Рука почему-то дрожала. – Мы как раз переехали в дом у каменоломни. Я и муж. Его зовут Макс. Мы тоже здесь будем жить.
– Вот как, – сказал Герлоф, – будете жить… Но только пока тепло? Не зимой же…
Это прозвучало не как вопрос. Скорее утверждение.
– Нет, не зимой… только весной и летом.
Она чуть не добавила «слава богу», но вовремя удержалась. Это было бы невежливо – напомнить старику, что зимой здесь холодно и одиноко. Он же собирается здесь жить круглый год. Как и ее семья, когда она была маленькой.
Наступило молчание. Бабочки не появлялись, зато за кустами щебетала какая-то птица. Вендела зажмурилась. Ей показалось, что это нервозное щебетанье не просто так – кто-то хочет ее о чем-то предупредить.
– Нравится? – спросил Герлоф.
Она энергично закивала:
– Очень… это же так… – Она поискала нужный аргумент. – Так близко к морю…
Старик замолчал. Вендела взяла разбег и продолжила:
– Мы думали устроить небольшой праздник для соседей… В среду, в семь часов, так что если вы… Было бы очень хорошо, если бы вы тоже пришли.
Герлоф посмотрел на свои ноги:
– Приду, если смогу двигаться… день на день не приходится.
– Вот и замечательно!
Она опять нервно засмеялась и пошла к калитке. Она сильно проголодалась, а новые таблетки действовали как-то странно – она не могла сосредоточиться. Но это не важно. Важнее другое – ей было приятно идти по траве, словно бы лететь над ней, навстречу ветру и белому солнцу. Как эльф.
