Он нехотя согласился. Взгромоздив сына на плечи, мы снова тронулись в путь, только теперь в обратном направлении. Река оставалась по левую руку, я всё время держал её в поле зрения, опасаясь сбиться с пути. До деревни оставалось совсем ничего, когда мы учуяли запах гари.
– Что-то горит, – сказал я, вертя носом в поисках источника дыма. – Это в деревне. Поторопимся!
Когда мы вошли в деревню, крайняя изба – та самая, в которой нас принимал добрый чудной старик, – вовсю полыхала. Огонь уже вылизал всю мало-мальски горючую утварь и теперь пожирал толстые брёвна столетнего сруба.
Мы нигде не нашли Прохора Степановича, ни живого, ни мёртвого. Они всё-таки убили его, а тело оставили гореть в пламени гигантского костра. Другого варианта я не видел.
– Пора, – тихо сказал я, обняв за плечи жену и сына. Вера всхлипнула.
Наш путь лежал в сторону шоссе.
До трассы мы добрались без происшествий. Я в конец вымотался, таская Ваську на своих закорках. Никогда не думал, что он такой тяжёлый. Чувствуется мужская закваска.
Мы не стали сразу выходить на шоссе, а притаились в придорожном кустарнике. Что-то нас удерживало. Эта дорога вела в лесной отель через посёлок – тот самый, в котором пару дней назад доморощенные скинхеды учинили расправу над «чёрными». Ловить на этой трассе попутку – значит почти наверняка нарваться либо на служащих отеля, направляющихся в город по своим делам, либо непосредственно на бандитов. Что, впрочем, одно и то же, если учесть, что все они заодно. На наши поиски наверняка было высланы дополнительные силы, и я бы очень удивился, если бы по этой трассе не курсировал ещё один автомобиль с подручными Хасана.
Я поделился своими опасениями с Верой, и она полностью меня поддержала.
– Лучше идти пешком под прикрытием деревьев, – сказала она. – Так меньше риска попасть им в лапы.
– Перекур пять минут, – принял я решение, – и идём дальше. Василий, ты как, отдохнул?
– Пить хочу, – сказал сын. – И есть.
– Потерпи, скоро дойдём до города, тогда наешься от пуза.
– На подходах к городу нас может ждать засада, – заметила Вера.
– Значит, будем соблюдать осторожность. Ничего, прорвёмся!
Я закурил, и в эти короткие минуты передышки решил проверить работоспособность своего мобильника. Увы, связи так и не было. У Веры тоже самое. Я в сердцах выругался.
– Бесполезные игрушки! Когда нужно, от них никакого толку!
– Вот и хорошо, – заметила Вера. – Нас вполне могут прослушивать.
– И то правда, – согласился я, вдруг сообразив, что чуть-чуть не засветился.
В этот момент со стороны шоссе послышался шум приближающейся машины.
– Тихо! – прошипел я. – Всем лежать и не двигаться!
Мимо нас, всего в нескольких метрах, в сторону Тихвина медленно прошёл автомобиль. Сквозь заросли кустарника, который надёжно скрывал нас от посторонних взоров, я отчётливо различил в салоне авто несколько бородатых рож. На беззаботных туристов они явно не походили. Когда шум мотора стих, я позволил себе пошевелиться. Ощущение, надо сказать, было не из приятных.
Я переглянулся с Верой. Она молчала. Впрочем, всё ясно было и без слов.
– Идём по намеченному плану. Пригородные деревни и посёлки обходим стороной – там нас наверняка будут ждать.
Мы углубились в лес метров на тридцать – так, чтобы сквозь лесную чащу просматривалась лента шоссе, и двинулись в сторону города. При этом я не забывал зорко смотреть в противоположную от дороги сторону: первая группа наших преследователей была где-то там, в этих нетронутых дебрях.
