Хозяйку я застал на кухне. Если она и готовила, то наш приход заставил прервать это занятие. Таисия Николаевна стояла посреди комнаты напряженная, комкала в руках вафельное полотенце, и, кажется, подслушивала, о чем мы говорили при входе с ее мужем.
– Ну, говори! – напомнил мне о цели визита Денис Степанович. – Чего хотел? Или передумал уже, сдулся?
– Я хотел сказать, что намерен участвовать в воспитании Снежаны, предложить свою помощь, – неуверенно начал я.
– Откупиться хочешь? Не выйдет! – тут же зашипела на меня Таисия Николаевна. – Забирай свое отродье и делай с ним что хочешь. Слада я этой «принцессой» нет. Вся в тебя, видать, – Анжела не такой была.
– Брось, Тая! – остановил супругу Денис Степанович. – Какой из него отец? Анжелу загубил и Снежану загубит. Нельзя ему ее отдавать. Пусть лучше алименты платит, а с воспитанием внучки мы и сами как-нибудь разберемся. Кого он из нее вырастит? Наркоманку и блудницу?
– Да уж получше вас дочь воспитаю! – обиделся я. – И не вам решать, забирать Снежану мне или нет – я ее отец, а не вы!
– Ишь как заговорил – отцовские чувства в нем, видишь ли, проснулись! – ерничая, обратился Денис Степанович к супруге, как будто меня не было рядом. – Шесть лет его не было – и вдруг любовью к дитятке воспылал! Это еще разобраться надо, какого характера его любовь – его и раньше на девочек тянуло. За Анжелой-то ухлестывать начал, когда она еще подростком несмышленым была. Не отец ты, не отец! – Последнюю фразу Денис Степанович адресовал мне, но задела меня тогда не она, а косвенное обвинение в педофилии.
– А вот клеветать на меня не надо! – процедил я, сжимая кулаки. – До совершеннолетия я вашу дочь не трогал, формально она взрослая была, когда у нас все случилось. Да и фактически взрослая. И вообще, я не стариком дряхлым был, а молодым еще парнем. Разница в возрасте у нас меньше десяти лет. Вы бы еще в суд на меня подали – посмешили бы народ!
– Педофил ты или нет – нам с Таисией Николаевной доподлинно неизвестно. Ты нам справочку из диспансера принеси, тогда и поговорим, – не сдавался старик.
– И принесу! Только не вам, а органам опеки, когда отцовство буду оформлять! – психанул я, окончательно приняв решение.
– Значит, все-таки отсудить Снежану у нас планируешь? Только попробуй! Ты ей никто и звать тебя никак! Не отдадим тебе внучку! И еще раз на пороге увижу – застрелю! – пригрозился Денис Степанович.
– Вы бы такими словами не разбрасывались, – посоветовал я ему. – А то случится со мной что – сразу на Вас подумают. А оно Вам надо? Сами же знаете, что смогу забрать Снежану, если захочу, – любой суд на моей стороне будет.
– Да пусть забирает! Хоть прям сейчас! – снова встряла в мужской разговор Таисия Николаевна.
– Заткись, женщина! – обрубил ее супруг. – Не отдадим Снежану этому уроду! Ты посмотри на него – разве он способен ребенка растить, да еще и девочку?!
– Да мы радоваться должны случаю от этой ноши избавиться! – Таисия Николаевна и не думала затыкаться. – Не наш это крест – его!
– Ну, вы пока поспорьте, а я попозже зайду, – усмехнулся я, оставив поле брани.
Душа ликовала: все-таки из первой схватки с Морозовыми я, можно сказать, вышел победителем. А надо ли мне это было, я тогда, упиваясь победой, даже и не подумал. Хотя стойкое нежелание Таисии Николаевны воспитывать внучку, которая уже в шесть лет показала себя трудным ребенком, должно было меня, наверное, насторожить.
