Кровные узы. Дилогия «Тень Павионик» - страница 12

– Я обеспечу…

Адель не дала ему закончить.

– Всё в порядке. Мне осталось доучиться всего два года. Послушай, помнишь сон, который я тебе рассказывала? Будто я находилась в каком-то парке у больницы, всё вокруг было залито солнцем, и увидела красивого мальчика? Кажется, он ещё был в больничной пижаме и болен, а потом я ему подарила своё сердце, чтобы он выздоровел? – напомнила она Альберту.

Альберт молчал. Она не слышала даже его дыхания, так что даже подумала, что что-то случилось на линии. Наконец он спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Не принимала лекарства в последнеё время?

Адель ощутила разочарование.

– Принимаю. Всё в порядке, – тихо ответила она, оглядываясь по сторонам, нет ли кого-то рядом.

– Тогда почему я опять слышу об этом сне? Это должно было прекратиться. Может, стоит вызвать врача?

– Не надо! Я просто вспомнила то, что снилось мне прежде, – Адель ощутила ком в горле от страха. Теперь она говорила с расстановками.

– Дело не в этом. У нас появились новые учащиеся, и один из них очень похож на него, – произнесла она и пожалела об этом.

Альберт снова промолчал, только нетерпеливо вздохнув.

– Ты же знаешь, что делаешь себе хуже, даже просто продолжая думать об этом. Принимай лекарства и думай об учёбе.

Будто поняв, что Аделаида недовольна его реакцией, Альберт продолжал:

– Прости, мне не нравится этот разговор.

– Да, я уже поняла это, – пробормотала Адель с грустью.

Альберт её не услышал. Стараясь сгладить неловкость, он заговорил снова:

– Так что там насчёт новенького?

– Да ничего. Он не новенький. Когда ты поступил в академию, он учился здесь, а теперь из-за болезни перевели в наш класс. Его имя Яхром, кстати. – Аделаида вдохнула глубоко и задержала дыхание на миг.

– Яхром? – Было слышно, как Альберт потёр щеку. – Не помню такого. А что случилось? Он к тебе приставал?

– Нет, – быстро ответила Адель. – Просто это единственная интересная новость, которой я могу поделиться. Всё остальное – скука.

– Если тебе так скучно в школе, то напомню, что скоро Кроличий фестиваль. У тебя уже есть планы на него?

Адель нехотя переключилась на неприятную тему.

– Ну, ты же знаешь, что я не в восторге от этого фестиваля. В этом году я его вообще, скореё всего, одна проведу. Опять, наверное, заставят участвовать в фотовыставке. Не представляешь, как надоело. Я выиграла пару конкурсов, и все решили, что у меня талант.

– Он у тебя есть, – заверил Альберт. Адель слышала, что он улыбается. – На последнем году моего обучения твои фото с Ниной вызвали ажиотаж.

– Она просто здорово позирует. – Адель было приятно слышать похвалу Альберта, но она не упустила шанс поспорить с ним.

Она поковыряла ногтем деревянную панель, где кто-то нацарапал последние цифры номера телефона общежития, и, собравшись с духом, спросила:

– Ты приедешь повидаться? Нина всё время спрашивает о тебе. Мы бы собрались вместе, как прежде. —

– Ты тоже хотела бы меня увидеть? – спросил Альберт.

– Конечно. Я соскучилась.

– Не могу обещать, – Альберт снова улыбался, – но ты ведь приедешь к нам на каникулы? Мама будет в восторге.

Адель виновато покусала губы. Обещать и она не могла.

Разговор с Альбертом будто лишил Аделаиду сил. Семья Масур были единственными, кто проявлял к ней родительскую опеку и заботу, но иногда ей хотелось найти кого-то для разговоров, кто бы выслушал всё, что она хотела рассказать, без мыслей о том, что это может вызвать спор. А споры с Альбертом бывали часто. Он с трудом терпел, если что-то делали не так, как он сказал.