Вдова с нездешним именем Вильгельмина О́скаровна пребывала в довольно преклонных годах, но назвать её старухой язык не поворачивался. Это была дородная дама с выдающимся бюстом и пышной причёской по моде шестидесятых, когда шиньон и начёс были обязательными атрибутами парикмахерских. Её вроде бы простецкое платье с претензией на то, чтобы казаться домашним, явно было пошито в ателье, причём не из дешёвых. Если бы полковничиха не переборщила с косметикой, то её даже можно было бы назвать изысканной светской дамой. Увы, похоже, боевой дух покойного разведчика жил и в его супруге, не позволяя ей примириться с течением времени и держаться в рамках, приличествующих её почтенному возрасту.
Начало разговора со свидетельницей было довольно разочаровывающим. «Не знаю, не помню, не моего ума дело» и так далее. Влад понял, что без лицедейства тут не обойтись и принялся разыгрывать отчаявшегося неудачника. По мере того, как он всё более естественно вписывался в выбранный образ, настроение госпожи Вильгельмины начало меняться. Через несколько минут беседы из-под слоя пудры на её дряблых щеках уже начал несмело пробиваться румянец, а накрашенные кроваво-красной помадой губы всё чаще посещала покровительственная улыбка. Апофеозом сего преображения стал вызов прислуги, которую престарелая барыня отправила на кухню готовить чай для «бедного уставшего мальчика».
В результате, кое-что всё-таки удалось выяснить, а именно, что кража пистолета могла быть только делом рук кого-то из своих. Замки́ как в доме, так и в сейфе для хранения оружия не были взломаны, а шифр от сейфа вообще вроде бы был известен только самой хозяйке. Поболтав ещё немного и глотнув жидкого чая, Влад получил список всех вхожих в дом лиц и распрощался с хозяйкой, коварно пообещав доверчивой пенсионерке держать её в курсе расследования. Увы, список оказался разочаровывающе коротким. Собственно, помимо самой хозяйки и её дочери Ксении, в доме жила только помощница по хозяйству, да иногда ещё заходил сосед, эдакий местный умелец, помогавший с ремонтом и перемещением тяжестей.
Допрос соседа сразу выявил, что тот никак не мог быть причастен к похищению, поскольку ничего не знал о пистолете. Сомневаться в его показаниях не приходилось, так как на момент дознания сей субъект был пьян в зюзю и хитрить был просто не в состоянии. Как говорится, что у трезвого на уме…, ну и так далее. Помощница по хозяйству, скромная, можно даже сказать, забитая девушка по имени Сонечка была из породы тихонь. Влад таких свидетелей недолюбливал, потому что по их виду и поведению невозможно было понять, то ли тихоня что-то скрывает, то ли просто смущается. И Сонечка полностью оправдала своё амплуа. Единственное, что Владу удалось из неё вытащить – это заверение, что в доме чужих не было.
Оставалась последняя надежда на дочку Ксению. Сразу с ней поговорить возможности не представилось, поскольку на момент визита детектива сия дамочка в поместье отсутствовала. Как выяснилось из разговора с Сонечкой, дочурка вообще предпочитала проживать в городской квартире и наведывалась в загородный дом только по выходным, да и то не каждую неделю. Посетовав на свою злую долю, Влад отправился обратно в город. Пробившись сквозь вечерние пробки, он наконец добрался до дома Ксении, но и тут его ждало сплошное разочарование. В городской квартире Ксению тоже застать не удалось.
