Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - страница 4

, главного еженедельного журнала о музыкальной индустрии, формировали наши представления о том, что такое успех и провал, – и это обстоятельство занятным образом усложняет некоторые хорошо известные сюжеты (многие ярчайшие, интереснейшие пластинки прошлых лет не были популярны – по крайней мере на первых порах). Имеющиеся у нас статистические данные скудны и неполноценны: да, рекорд-компании могут приблизительно сказать, сколько человек купило тот или иной альбом, – но как часто эти люди затем его слушали? И все же измерения Billboard полезны для корректировки искаженной картины, которую порой создает музыкальная агиография. Невероятное наследие Ареты Франклин никоим образом не запятнано тем, что всего два ее сингла достигали первого места в чартах: определивший всю ее карьеру хит “Respect” 1967 года и “I Knew You Were Waiting (for Me)” 1987-го, плод сотрудничества с британским певцом Джорджем Майклом. Франклин была обладательницей одного из величайших голосов своего времени, но с точки зрения статистики она не была поп-звездой.

Я обращаю внимание и на то, что писали критики по горячим следам. Не потому, что их суждения непременно были верными – и даже не потому, что они на что-то повлияли. Работая критиком, я сам довольно быстро осознал, что моя власть весьма ограниченна и фактически сводится лишь к тому, чтобы иногда навести фокус на малоизвестного исполнителя. И это – вполне здоровое положение вещей. В профессиональном сообществе считается, что главная сила критика – это предвидение, умение предсказать хит до того, как он таковым станет (в этой конкретной области у меня никогда не было особых талантов). Но, даже не обладая возможностью вершить судьбы артистов, критики, тем не менее, обладали определенным влиянием – ведь их суждения сказываются на том, как воспринимаются те или иные артисты в обществе и как они воспринимают сами себя. Исполнители, которыми критики пренебрегают, иногда примеривают на себя образ мятежников из народа, выходящих на тропу войны с косными музыкальными элитами. А те, кем критики восхищаются, нередко формируют общее представление о том, как должна звучать музыка в том или ином жанре, даже не собирая на концертах огромных толп. Разумеется, будучи критиком, я не могу объективно оценивать свою профессию и людей, которые ей занимаются, – многих из них я знаю лично, а еще сам иногда пишу для некоторых изданий, которые цитирую в этой книге: The Source, The Village Voice, Rolling Stone. Может быть, в силу этого у меня нет и экзальтированного взгляда на музыкальную критику: все мы – просто люди, слушающие много музыки и находящие возможность о ней высказываться. Причем наши высказывания, исходя из моего опыта, обычно оказываются менее резкими и осуждающими, чем высказывания обычных меломанов.

Самое занимательное в перечитывании музыкальных рецензий былых времен – это возможность наглядно увидеть, как со временем меняются суждения и репутации. Многие современные слушатели, надо думать, с трудом поверят, что когда-то вполне образованные люди называли Принса символом всего дурного и неправильного, что только есть в R&B-музыке. В последние несколько лет были предприняты недюжинные усилия для того, чтобы заново оценить некоторые музыкальные карьеры – в особенности тех артистов, которые были известны дурным поведением или оскорбительными взглядами. Это не новый феномен: и музыканты, и целые музыкальные стили то входят в моду, то выходят из нее – иногда по вполне понятным причинам, а иногда и безо всяких на то причин. Впрочем, нынешние меломаны хотят удостовериться, что исполнители, которые им дороги, понравились бы им и как люди – это распространенное желание, хотя, вероятно, и несколько более радикальное, чем предполагают те, кто его высказывает (плейлист, составленный из произведений безупречных, добросердечных, благонравных артистов, вряд ли будет отвечать чьему-либо представлению о сборнике самых ярких хитов). В старой музыке, которая удовлетворяет запросы нового времени, есть нечто интригующее – но своя интрига есть и в той, которая этим запросам по той или иной причине не соответствует. Впрочем, эта книга не ставит своей целью посоветовать вам, что послушать прямо сейчас. Она рассказывает о том, что все мы слушали раньше – и почему.