Убеждается, что вышли. Включает часы. Все. Педали нейтрально, ручка нейтрально. Полный газ, форсаж. Поехали!
Все внимание на указатель скорости: 80, 120, 150, 160, 180 – пора. Легким движением берет ручку на себя, нос самолета задирается вверх – оторвалась передняя стойка. Удерживает ручку в том же положении. Половина ВПП позади. Скорость уже 210. Когда же, наконец? Не успел подумать, земля стала уходить вниз. Шасси – на уборку! Есть – загораются зелёные лампочки уборки стоек шасси.
Самолет резко идет в набор высоты. Немного отдать ручку от себя. Так. Убрать закрылки, Виктор ищет рычаг уборки – не перепутать со стоп-краном, они расположены рядом (что б их, конструкторов!). Закрылки убраны. Высота – 400, скорость – 500. Сначала разгон, потом пробивать облака.
Скорость 700. Пора. Мягко ручку на себя – самолет пошел в набор. Клочки облаков проносятся мимо как вихрь, самолет в сплошном тумане. Взгляд на авиагоризонт – держать линию горизонта, на вариометр – набор высоты продолжается. Десять секунд, как вечность.
Все, выскочил – облака снизу, вокруг бескрайнее небо. Пот заливает глаза, но расслабляться нельзя. Сколько прошло? Три минуты. Это уже больше 10 км от аэродрома. Ручка вправо – правый разворот. Влево нельзя – там зона другого аэродрома. Хотя там истребители не базируются, но чем чёрт не шутит.
В наушниках шлемофона слышен ор, мат. Руководитель полетов с командиром дежурного звена выясняют отношения. Фамилию Виктора – Соколов склоняют. Диспетчер докладывает, что Соколов улетел в Одессу. Какую Одессу? Из дежурного звена взлетел технарь Соколов! Ах, это другой Соколов улетел в Одессу? Какой еще? Инструктор из армии? Трехэтажный мат командира в адрес той матери, которая наплодила этих му…ков – Соколовых. Командир дежурного звена просит взлет.
Взгляд на авиагоризонт – градусов 30, больше крен и не нужно. Где-то сейчас чуть левее внизу должно появиться большое бессарабское село. Двадцать километров южнее от него берег моря и наша пилотажная зона. Курс 180 – заканчивать разворот. Из-за пазухи Виктор достает карту, смотрит на проложенный маршрут. Курс 195 – направление на Анкару. Скорость 700, высота 1500. Когда успел набрать? Ах, да – двигатель – на форсаже. Выключить форсаж. Убрать газ, снизиться до 600 метров. Если будут догонять, то, скорее всего, пойдут на большой высоте. Еще меньше газ, самолёт входит в облака. Скорость падает до 450 – больше терять нельзя, ручку чуть от себя, хорошо – скорость увеличивается до 500. Самолет вываливается из облаков, и Виктор видит под собой море. С правой стороны удаляется берег. Подбирает обороты двигателя для высоты 300 метров, скорость – 550. Держит горизонт. Пока все нормально. На несколько минут успокаивается. Осматривает пространство: снизу кругом море, сверху – облака. В эфире снова голос командира:
– Я – такой-то (позывной), высота 10 тысяч, курс 185, ориентировочно квадрат …Этого х…нигде нет. Видно давно уже нае…улся. Куда же ему еще деться со своей е…ой башкой. Ас! Не пойдёт же он на бреющем. Прошу разворот.
– Запрещаю разворот. У тебя еще топлива на полчаса. Ищи своего придурка.
– Какой он мой? Я этого М…лу к полетам не готовил! Пройдусь под облаками… Курс…
Виктор даёт полный газ и набирает высоту. На пяти тысячах вышел в горизонтальный полет. Установил скорость 800. Самолёт словно завис над бескрайним полем облаков. Вскоре массив облачности закончился, внизу открылось море. Тридцать минут полёта – больше половины пути. Впереди в дымке показался берег. Турецкий берег. Перевёл самолёт в режим снижения. Если увидит аэродром, то попробует садиться. Виктор посадки не боялся, хотя и знал, что это самый сложный этап полета. Теоретически он был подготовлен, а успешно проходящий полёт придал ему уверенности. В крайнем случае, катапультируется. У него был и опыт парашютных прыжков, и опыт катапультирования на тренажёре.
