В этот момент, когда Леша сказал, что нужно молчать после гипнотического сна три часа, чтобы в сознании все это удержалось и осталось, у Тани зазвонил телефон – ее ждала мама, она приехала на серьезный разговор с директором школы и положила своим звонком дочери конец этому безумному диалогу.
Таня убежала, а Леша остался в классе в состоянии недоумения и удивления от самого себя. Так он никогда еще не фантазировал. Ему было от этого немного не по себе. Ведь это полный бред, что он сейчас Тане с таким серьезным видом рассказывал. Однако в его голове постоянно всплывали слова Тани про то, что Леша бездарный математик и никудышный ученый; и он успокоился, проговорив про себя: «Так ей и надо». Единственное, что Лешу смущало, – он так и не понял до конца, как Таня все это восприняла. Оценила ли она эту шутку или нет? А может, она приняла вызов, и от нее следует ждать что-то подобное, и этот бред теперь у них перерастет в забавную игру. Леша был в смятении. «Она же артистка еще та, – думал он, – и если захочет, то сможет притвориться, что наивно поверила, или… А может, она и впрямь все в серьез приняла». Такая мысль пугала Лешу, и он к ее принятию и осмыслению был не готов.
Чушь. Играет. Ну, пусть играет, посмотрим, что будет дальше. И чтобы развеяться от всей этой кутерьмы, пошел играть в волейбол к своим друзьям, которые уже давно ждали Лешу в спортивном зале, колотили мячом по площадке, издавая приятные глухие удары, ласкающие слух любого мальчишки. А кто не любит играть в волейбол? Кто никогда не играл в него. Волейбол – это лекарство о любых проблем и печалей. Наколотив по мячу от души, Леша с приятной усталостью от игры ехал в маминой машине, уютно поджав под себя ноги и рассказывая маме, как он сегодня писал контрольную по русскому языку. И что не допустил ни одной ошибки – написал аккуратно, чем удивил учительницу, которая, пробежав глазами работу, осталась довольной. Так что четверка по русскому языку в четверти ему была обеспечена.
Леша очень любил, когда его забирала из школы мама на своем ниссанчике-жучке. Дорога домой занимала около сорока минут и была для него большим удовольствием. Можно было сидеть и ничего не делать. Или слушать музыку в наушниках, или беседовать с мамой, которая сама наслаждалась общением с сыном наедине. Это было время, когда никто не мог помешать им быть вместе. Мама с папой много работали и даже дома всегда были заняты своими делами: мама делала что-то по дому или сидела в ноутбуке допоздна. А потом встречала папу, поздно приезжавшего с работы, кормила ужином, и они на кухни еще долго потом обсуждали свои дела. Поэтому время в дороге с мамой было для Леши блаженством, где существовали только она и он. И в этот раз Леша наслаждался моментом, рассказывая про свои дела и мысли, беспокоившие его за этот день, как вдруг его блаженство прервалось сообщением от Тани.
«Какой кирпич, белый или красный в дырочку»?
– О Боже! Она кирпич ищет, – не удержавшись, проговорил тревожно вслух Леша.
– Что? – переспросила мама.
– Да нет, ничего особенного, мам, тут Таня пишет.
– А-а-а, привет ей передавай.
– Хорошо, передам, – ответил Леша, а сам про себя подумал: «Все – это конец! Она кирпич домой тащит. Теперь наверняка будет скандал. Мама Тани обязательно позвонит моим родителям, потому, как Таня несомненно расскажет, кто ее надоумил на такой эксперимент. Ее мама будет выяснять все подробности этого дела. Поднимет всех на уши. О Боже!»
