Смущённо прикусив губу, она осмелилась дотронуться кончиками пальцев до его обнаженного плеча:
- Прости. Я не хотела становиться для тебя головной болью, - искренне выдохнула она.
Дейке повернул голову, выпрямился и посмотрел на неё:
- Ты просишь прощения? – уточнил он. – Забыла, что это значит, или помнишь?
Её сердце забилось чуть быстрее, а под ложечкой засосало, но она не отвела взгляд. И – да, она помнила уроки горианских традиций: искреннее извинение за серьёзный проступок подразумевает искреннюю просьбу о наказании, если говоришь с пре-сезаром. Только она не знала, насколько это серьёзно.
- Я не жалуюсь на память, — немного сердито сказала она, и Дейке послал ей улыбку:
- Я тоже — на случай, если кто-то до смерти перепуган. Твоя попа в полной безопасности.
Ей в лицо бросилась краска, но всё тело мгновенно расслабилось, и только в эту секунду она поняла, как сильно была напряжена. Конечно, он почувствовал страх и угадал верно: она очень трусила, думая, что Дейке сейчас в подходящем настроении, чтобы познакомить её с самыми что ни на есть традиционными наказаниями, забыв об опрометчивом обещании. Судорожно выдохнув, она отвела взгляд:
- Тогда что?
Дейке встал:
- Переодевайся в спортивную форму. Всю эту неделю твое свободное время уменьшится на час, а учебное – увеличится. За счёт дополнительной тренировки.
- О, чё-о-орт, — вырвалось у неё абсолютно искренне. Лиска ненавидела физические упражнения. — А нельзя этот час заниматься чем-то другим? Телепатией или горианским?
- Нельзя. Но за ругательства, тем более земные, можно схлопотать ещё полчаса горианского дополнительно к тренировке, — отрезал Дейке.
- А откуда ты возьмёшь преподавателя в такое время? — с улыбкой спросила Лиска, вдруг сообразив, что заниматься вечером всё равно не с кем. Но Дейке только насмешливо поднял бровь, и улыбка мгновенно сошла с её лица.
- Кажется, ты влипла, — весело прокомментировал Меркес, когда увидел Лиску и отца в спортивной одежде. Возвращаясь со службы, он столкнулся с ними в дверях, когда они выходили. На улице уже стемнело, но в саду горело приятное освещение, было прохладно и свежо, и девушка подумала, что заниматься на открытом воздухе вечером — не такая плохая идея.
- Иди-ка ты, болтун, куда шёл, — огрызнулась она.
- Я бы на твоём месте выбрал порку, — продолжая скалить зубы, заметил Мерк. Он даже остановился на пороге и явно собирался понаблюдать, полный любопытства. Лиска стиснула зубы, не понимая, как он так быстро догадался о наказании и о том, почему оно такое. А потом до неё дошло: Меркес всю жизнь находился под пре-сезариатом того же человека. И, возможно, отец и ему предоставлял выбор.
- Достаточно, Мерк, — еле слышно произнес старший эс-Хэште, даже не поворачивая головы, и младшего сдуло в то же мгновение. Лиска удивлённо посмотрела на Дейке: иногда ей казалось, что он очень мягкий человек, но по тому, как Меркес его слушался, было заметно, что это не всегда так. Хотя она ни разу не слышала, чтобы он повышал голос или делал серьёзные замечания сыну. Ей хотелось бы посмотреть на то, как он общается с другими детьми.
Пока это было невозможно: она лишь догадывалась, что у них тёплые отношения. Дейке часто охотно говорил о старших сыновьях: один жил в другом городе, далеко от их дома, и работал архитектором. Второй служил офицером, как отец, но на другом корабле, и, когда они прилетели на Горру, он как раз улетел в долгий рейс.
