Странно было осознавать, что его сыновья старше неё, когда Дейке выглядел таким молодым. На Земле никто бы не дал ему больше тридцати пяти лет, подумала она.
Несмотря на веселье Меркеса, он нисколько не шутил, поняла Лиска минут через десять после начала занятия. Дейке давал ей с первого взгляда несложные упражнения, но уже на пятом-шестом повторе мышцы начинали гореть, и она доделывала до конца, только сосредоточив на этом всю силу воли. В голове вскоре не осталось ни одной мысли, кроме того, как не упасть. Её преподаватель по горианской йоге никогда не требовал от неё так много, хотя и на его занятиях нагрузки ей хватало.
Но попросить пощады она не могла: перед Дейке оказалось ужасно стыдно признаться в своей немощи, да и наказание есть наказание, размышляла Лиска. Один раз он уже учёл её пожелания, капризничать снова, наверное, не стоило. Таких мыслей ей хватило на полчаса, но потом она всё же взмолилась, когда Дейке вновь заставил отжиматься.
- Я больше не могу, - выдавила она, виновато глядя на него. – У меня руки слабые.
- Именно поэтому я тебе и даю такие упражнения, — невозмутимо заметил он. — Ладно, прервись на пять минут. Хочешь пить?
- Да, — она кивнула, прислоняясь к дереву-туку.
Дейке кивнул и направился в дом за водой. Он даже не запыхался, хотя за время занятия сделал вдвое больше упражнений, чем она, показывая, как правильно их выполнять. Лиска сползла вниз вдоль гладкого ствола и села прямо на землю. Дыхание всё никак не выравнивалось, и она на несколько секунд серьёзно задумалась, так ли ужасно на самом деле получить трёпку, как она всегда полагала?
9. Глава 8. Проверка на совместимость.
Просторный приёмный зал Сезариата был наполнен оживлёнными разговорами, когда он вошёл. Дейке появился одним из последних, не рассчитывая на интересное общение перед встречей с Величайшим, как другие опекуны землянок. Его сторонились, слишком уж он выделялся на фоне четырнадцати психологов и преподавателей, даже физически: мало у кого в этом зале наличествовали крылья, никто не мог похвастаться и таким ростом, как он.
Возвышаясь над всеми на полголовы или даже больше, Дейке чувствовал себя неуютно: он привык находиться в обществе военных, похожих на него, думающих и разговаривающих так же.
Наблюдая за беседой двух-трёх психологов, Дейке вначале с трудом мог удержаться от смеха и радовался тому обстоятельству, что его телепатический уровень позволяет скрывать все эмоции. Они даже жестикулировали несколько жеманно, словно наполовину были женщинами. Но иногда беседы, доносившиеся до него, вызывали гнев. Поглощённые научной дискуссией специалисты сами не замечали, что начинали говорить о своих подопечных-землянах как о насекомых.
«Вы знаете, коллега, реакция на наказание, я бы сказал, довольно болезненна. Мой первый эксперимент показал, что психика землян в этом плане чересчур ранима, хотя я создал ситуацию, в которой проступок был несерьёзным, и, возможно, поэтому даже слабое наказание воспринималось неадекватно…»
Слыша подобные фразы, Дейке испытывал сильнейшее желание ударить говорившего – непозволительная и неэтичная фантазия для офицера космофлота. Но у него даже волосы на затылке начинали шевелиться, едва он представлял, как стал бы «создавать ситуацию» для проступка и потом «экспериментировать» с наказаниями. Как будто землянам и без того не хватало стресса. Как будто они не заслуживали уважения.
