Сильфия удивленно смотрела в ответ. Было немного грустно. Очень хотелось посмотреть на то, как живут обычные люди. В те несколько раз, когда она приезжала в поселения с дядей и тётей, то только молча наблюдала за тем, как суетливо бегают жители по главной площади, стремясь угодить князю. Тогда у неё не было возможности заговорить с кем-либо, походить по маленьким витиеватым улочками, посмотреть на то, как играют дети и, вполне возможно, погладить косматого пса или разморенного дневной жарой кота, свернувшегося клубком на лавке. Хотелось попробовать простой домашний квас и петушков на палочке, на которые дядюшка всегда посматривал с едва заметным пренебрежением. Хотелось с головой окунуться в эту простую жизнь, что ведут бородатые мужчины и улыбчивые пышнотелые женщины.
— Вы уверены, что мне нельзя пойти? — она покрутила между пальцами выбившуюся из-под косынки светлую прядь.
— Проще и быстрее сразу сдать тебя гвардейцам — беготни меньше, — сказала как отрезала Иска.
— Я бы не стал выражаться столь грубо… — аккуратно начал Атракс. — Но вынужден принять сторону госпожи Иски. В любом посёлке всегда есть пара дежурных гвардейцев. Если они Вас заприметят — будут проблемы. Я и сам не сильно люблю заезжать в небольшие поселения — жрецов Ледо в этих землях не жалуют не зависимо от того, сколь благородна моя миссия.
— Ладно, — вынужденно согласилась Сильфия.
На перекрёстке Атракс остановил повозку у обочины. Часть деревьев была вырублена, чтоб освободить место под поля. Где-то вдалеке виднелись крыши домов, ветер порой доносил до них шум и крики. Казалось, там кипит жизнь. На тракте же практически никого не было. Редкие путники не сильно присматривались к девушкам в простой потрепанной одежде, что сидели в повозке странствующего жреца.
Сильфия, смущенно отвернувшись от Атракса, нащупала шнурок и достала из горловины платья припрятанный мешочек с украшениями и передала его Иске. Охотница осмотрела содержимое, хмыкнула и, махнув ладонью, двинулась по дороге в сторону поселения. Сильфия провожала её взглядом, немного завидуя. Поймав себя на этом безусловно недостойном чувстве, она постаралась успокоиться. Всё же, пусть ей и нельзя показываться в поселениях, она ведь сможет спокойно жить в империи Ледо. У неё ещё будет возможность пообщаться с простыми людьми. В Ледо наверняка тоже есть петушки на палочке.
Атракс тем временем вооружился топором и углубился в лес. До слуха Сильфии доносился звук размеренных ударов. Сидеть в повозке одной было скучно. Рури приходилось весь день прятаться среди мешков, чтобы её никто не заметил. Фея никак не выказывала недовольства и предпочитала просто спать весь день, найдя себе местечко поуютнее. Лунь шла неподалёку, скрываясь от лишних глав в лесу, так что даже на её поддержку надежды не было. Остаться вот так, совершенно одной, оказалось неприятно. Сильфия задумчиво смотрела на то, как плывут облака, вслушивалась в отдалённый гул человеческих голосов и пение птиц. Тихо шуршал листвой ветер, да продолжал стучать в лесу топор. Все были заняты чем-то, кроме неё.
Хотелось быть важной, быть полезной и нужной. Забота Атракса была приятной, но было неприятное чувство, будто она просто красивая статуэтка, над которой все трясутся и которая просто стоит в углу, покрываясь пылью. Хотелось что-то делать, быть нужной, а не просто быть.
Пока она размышляла о том, что могла бы сделать, желательно такого, что не смогут ни Иска, ни Атракс, юноша вернулся к повозке, неся целую вязанку дров. Сильфия заметила, что его кожа покрылась испариной, а рубашка липла к телу, напитавшись потом, отчего одежда казалось ещё мешковатей. Может быть, она могла бы сшить Атраксу нормальную рубаху? Её ведь учили вышивать, так что вряд ли шить намного сложнее. Нитка и иголка ведь те же.
