Крылья воробья - страница 11

– Он был жабой.

В комнате наступила тишина, в случае с Джейн вызванная непониманием. Наморщив лоб, она спросила:

– Кем-кем?

– Ты слышала меня.

– Он был жабой? Но что это значит? – Видя, что от Мика ничего больше не добиться, Джейн повернулась к Робу, который сидел, потрясенно уставившись прямо перед собой, пока отцовские слова медленно проникали в его сознание. – Вы же не…

Джейн замолчала, ее мозг отчаянно искал более-менее рациональное объяснение заявлению Мика, но ничего не приходило в голову. Муж, погруженный в прострацию, был пока не в состоянии ей помочь. Тогда Джейн снова перевела взгляд на Мика. Свекор стоял, прислонившись к стене, и неспешно дымил самокруткой. Его лицо было воплощением внутреннего спокойствия. Очевидно, сняв с души бремя мрачной семейной тайны, он почувствовал себя намного лучше.

– То есть вы в самом деле хотите сказать, что прекратили общаться с братом только потому, что он болел за другую футбольную команду?

Мик кивнул, сделав очередную затяжку.

– И еще потому, что он был мудаком. Извиняюсь за выражение, но это факт.

– И когда вы в последний раз с ним виделись? – спросила Джейн.

– В тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

– Пятьдесят лет! – воскликнула Джейн. – Бросьте, должно быть что-то еще, неужели только… – Она посмотрела на свекра, который молча покачал головой и загасил окурок. Похоже, никаких других причин, кроме названной, не существовало. – Какой идиотизм, – сказала Джейн. В ее голосе и поведении больше не осталось ни капли сочувствия.

– Не понимаю, – пробормотал Роб, убедив себя наконец, что все это не злая шутка, а правда. – Как?.. Ведь дед был ярым поклонником «Юнайтед». Он бы никогда не разрешил…

– Его никто не спрашивал, – ответил Мик. – Артур всегда был упрямцем.

– И как это случилось? – спросил Роб.

– Ну, в те времена, а произошло это в середине пятидесятых, «Юнайтед» был в трудном положении. Ведь только пару лет спустя мы помогли основать четвертый дивизион…

– В пятьдесят восьмом году, – вставил Роб автоматически.

Джейн испустила вздох мученицы.

– Точно! – продолжал Мик, игнорируя невестку, к которой никогда не испытывал симпатии из-за ее нелюбви к футболу. – Так вот, твой дед водил нас с Артуром на футбол с тех самых пор, как вернулся с войны, но Артур вечно ныл на играх – то ему было холодно, то жарко, то скучно. Однако в те годы дети делали то, что им было сказано, а иначе получали трепку.

– Не хочу никого задеть, – произнесла Джейн, очень надеясь на то, что достигнет своими словами обратного эффекта, – но пока не вижу никакого смысла в том, что услышала.

– Когда мы повзрослели, – продолжил Мик, кинув на невестку яростный взгляд, – Артур стал еще невыносимее. Они с отцом вечно ругались из-за чего-то. Потом он ушел в армию. А когда вернулся через два года, вот тогда-то все и произошло.

Роб тревожно задышал:

– Что – все?

Мик со вздохом отвернулся к окну.

– Артур заявил мне и твоему деду, что он… Мне даже не сказать этого.

– Можете не говорить, – насмешливо прищурилась Джейн. – Он признался, что голубой.

– Если бы, – ответил Мик. – Все было гораздо хуже. Нет, он выкинул такое, что довело нашего отца до умопомрачения, причем сделал это специально. Артур стал болеть за «Сити».

– Господи, – прошептал Роб побелевшими губами. – Вот дед, наверное, взбесился.

– Ага. Вышвырнул Артура из дома, а мне и твоей бабушке запретил даже имя его упоминать.