– Довольно! Проследи за тем, чтобы ее разместили в западном крыле, – приказал князь худощавому старичку. – Приставь служанку, пусть приведет ее в порядок.
Тот едва кивнул и удивительно чистым голосом произнес:
– Прошу следовать за мной, госпожа.
Мира осталась стоять на месте. Никто, видимо, не собирался ей ничего объяснять. Все делали вид, будто ее и не существовало вовсе. Вопросов в ее голове стало еще больше. Понимая, что другой возможности у нее может не быть, она спросила:
– Вы – мой отец?
Сходство было на лицо. Мира будто смотрелась в зеркало и видела себя, если бы была старше и родилась мужчиной. Неужели этот человек и был тем самым аристократом, который сломал жизнь ее матери? Тем, кто, возможно даже ни разу не вспомнил о ее существовании, а теперь потребовал привезти к нему дочь.
– Посмотрим, – неопределенно ответил он.
– Вы убьете меня? – от страха выпалила девушка, озвучив мысль, не дававшую ей покоя все это время.
Князь нахмурился, резко повернулся в сторону и крикнул:
– Что ты сказал ей, Лагард?
– Ничего, государь, – спокойно ответил тот, выдержав взгляд Бартлада. – Она и меня умоляла о смерти. Видимо, ей просто незачем жить.
Как умело он использовал ее слова! Хитрый лис, а не человек, подумала девушка. Словно не одна, а сразу две души жило в этом теле – так умело притворялся.
– Идемте, госпожа!
Старичок, имени которого она не знала, подхватил Миру под руку и, поклонившись князю, вывел ее комнаты. Девушка была вынуждена подчиниться. Она отдала бы все на свете, чтобы присутствовать при разговоре князя и одного из командиров его армии. Но разве кто-то позволил бы это ей, даже если они говорили о ней самой?
11. Глава 10
Мире выделили комнату, которая своими размерами могла соперничать с огромной кухней Сильмы. После крошечного чуланчика, в котором она ютилась долгие годы, спальня казалась поистине княжеской. На полу был расстелен мягкий ковер темно-коричневого цвета. В центре располагалась большая кровать под балдахином, на которой с легкостью могли поместиться несколько человек, застеленная дорогим светлым покрывалом. Легкие полупрозрачные занавеси до пола прикрывали высокие окна, за которыми открывался вид на город.
В другой ситуации Мира, должно быть, радовалась этой красоте, с замиранием сердца смотрела бы на открывшуюся ее взору панораму города, но все ее мысли были только об одном – спустя семнадцать лет она, наконец, увидела своего отца, который не нашел даже пары слов для нее. Сильнее всего по ней ударило именно равнодушие Бартлада. Глупо было бы рассчитывать на то, что он обрадуется ей, распахнет объятия или хотя бы спросит, как они с мамой жили все эти годы. Конечно, он не знал ее раньше, и все же ей отчего-то было обидно. Впрочем, для нее князь оставался именно правителем, которым она до недавнего времени восхищалась, и который оказался ее отцом. В этом она не сомневалась ни мгновения, достаточно было увидеть его. Тем удивительнее было его внезапное появление в ее жизни. Девушка чувствовала себя совершенно потерянной.
В высоком напольном зеркале Мира заметила свое отражение. Она остановилась напротив. Ее взору предстала юная уставшая девушка. Ее гладко зачесанные назад немытые волосы, не просто скоромное, бедное, хоть и не перешитое из чужих нарядов платье, потухший взгляд – все кричало о том, что она чужая здесь, среди этой красоты и роскоши.
