Крылья Золотой птицы. Муцянь - страница 3

Дожидался сыновей градоначальник Чэнь в кабинете. Стоя спиной к двери, он разглядывал картину, висевшую на стене позади рабочего стола. Изображала она его самого в молодости. Градоначальник Чэнь придирчиво оглядел сначала портрет, потом самого себя и пробормотал со вздохом:

– Вот так всегда: сначала яшмовая ветвь, а как годков наберёшь – так пень в три обхвата…

Мао-Мао, такой же тучный, как и его хозяин, кое-как взобрался на стол и потребовал внимания. Градоначальник Чэнь пощупал жир на котячьем пузе и подумал, что нужно запретить слугам подкармливать кота, пусть сам себе пищу добывает, может, хоть тогда станет проворнее и переловит в доме всех крыс. Мао-Мао утробно мяукнул: «Ма-а-у!» – и перевалился с боку на бок, подминая под себя документы. Чтобы сбросить его со стола, пришлось попыхтеть: кот издал оскорблённое «Ма-а-ау!» и расплющился на столе, отказываясь покидать налёжанное место.

Пока градоначальник Чэнь возился с неподъёмным котом, половицы у двери заскрипели. Кто-то вошёл. Градоначальник Чэнь решил, что это явились братья-близнецы, оставил в покое кота – к несказанной радости последнего – и, по-прежнему стоя спиной к двери, заговорил степенно, как и подобало главе семейства:

– Дети мои, я позвал вас сегодня… Мао-Мао, не трогай кисти для письма!.. Скверный кот!.. Вот я тебя!..

И кот был заслуженно низвергнут со стола, невзирая на возмущённое «Ма-а-а-ау!».

Градоначальник Чэнь разложил документы и кисти, как им и полагалось лежать на столе, прочистил голос и начал заново:

– Дети мои, я позвал вас сегодня, чтобы объявить о важном решении.

– Отец, – раздался за его спиной вкрадчивый голос, – не стоит ли прежде дождаться Ло-Ло, чтобы вам не пришлось повторять одно и то же дважды?

Градоначальник Чэнь резко обернулся и увидел, что у дверей стоит только Чэнь Юй.

– Где твой брат? – недовольно спросил градоначальник Чэнь. – Разве я не велел вам обоим явиться ко мне?

– Откуда мне знать, где мой брат? Я не поводырь, а он не слепой, чтобы его на привязи водить.

– Не дерзи, мальчишка! – рассердился градоначальник Чэнь. – Лао Ли, где ты? Иди сюда сейчас же!

Управляющий Ли тоже вошёл в кабинет и с некоторым смущением сказал:

– Чэнь-лан[6], я послал слугу за Чэнь Ло. Он скоро приведёт его, не гневайтесь.

– А что, Ло-эра с самого утра уже дома нет? – удивился градоначальник Чэнь.

– Скорее уж с ночи, – пробормотал Чэнь Юй, тем самым опровергая собственное утверждение, что не знает, где его брат.

Управляющий Ли укоризненно поглядел на Чэнь Юя, но пришлось ответить хозяину как на духу:

– Молодой господин ушёл ещё вчера вечером…

– Любоваться опавшими цветами лотоса[7], – ядовито добавил Чэнь Юй.

Повисло неловкое молчание. Всем присутствующим прекрасно было известно, что Цветком Лотоса прозвали самую известную куртизанку города и что Чэнь Ло захаживает в цинлоу чаще, чем в торговую лавку отца. Градоначальник Чэнь об этом знал, но закрывал на это глаза, а управляющий Ли – был в курсе этого, но замалчивал. Но теперь им обоим уже нельзя было притворяться несведущими.

– Тогда дождёмся его возвращения, – сказал градоначальник Чэнь, предпочитая не развивать эту тему – к разочарованию Чэнь Юя, который – управляющий Ли поклясться был готов! – нарочно заговорил об этом, чтобы поставить их в неловкое положение.

Цветок Лотоса привезли в Мяньчжао, когда ей не было и пятнадцати.