Крым. И я там был - страница 6

– Товарищи! будущие военные! – верещит прапор. – Делаем все быстро, и никто не пострадает. Лишние движения и вопросы отставить. Сумки к осмотру! Живо! Быстрее! Быстрее!

Счет был на секунды, соображать нужно было быстро. Я начинал трезветь. К тому времени, наш отряд иждивенцев, уже находился в маленькой комнате с большим широким столом, занимавший всю площадь помещения. Во главе стола стоял прапор, выдававший: «Осмотрено! Следующий! Следующий!». Крысиная возня, лязги замков. И еще этот визжащий усатый хоббит делал всю картину. У одного из парней, видимо, заел замок. Этот энергетический гном спустил на него весь свой неугомонный потенциал.

– Быстрее! Быстрее, я сказал! Салага? Ещё быстрее!

– Замок…у меня замок…зае… – запинался парень.

– Что? У тебя замок? А у меня член на ключ похож! Может помочь тебе открыть, а? – говорит усатый.

В тот момент сразу взял на карандаш чуткую и саркастичную натуру прапоров. Отметил, что такие ценные экземпляры достаточно стойкие и живучие, как голуби и тараканы. Могут запросто пережить Холокост и ядерную войну. Нигде не пропадут. При необходимости и лютом желании отвесят увесистых люлей, конечно же, оставив тебя крайним во всех смертных грехах человечества. Прапора, как правило, гибкие, извилистые, местами гадкие. Но при всем наборе перечисленных параметров – достаточно справедливые. При установлении вполне нормальной и адекватной взаимосвязи с ними, служба пройдет хорошо. Если надо – прикроют где-нибудь, отпустят, разрешат, поощрят и т.д. Главное – не перегибать палку и чётко видеть границы. Не кусать руку с едой, в общем.

Далее по плану прохождение очередного ВВК, километровых очередей, в которых, как правило, идут мужицкие словесные перепалки, (на словах ты Лев Толстой, а на деле… сами понимаете) помещений, наполненных рвотно-фекальными запашками, наплевательских осмотров мужских гениталий и прочих обрядов военно-бюрократического мудизма. После финальных процедур, назначено общее построение (а таких, как я уже узнаю очень скоро, будет просто беспросветная тьма) на втором этаже, в расположении для отдыха личного состава. Построения, как в прочем, и любое другое в ВС в целом, проходят очень муторно. Но об этом чуть погодя позже. На построении нам озвучивают номера наших команд, коих обозначили нам по итогам второй комиссии. Заслушиваем очередную прощальную речь уже нашего «старшего» товарища, который, походу, тоже с похмелья, прибывший с нами, для соблюдения всех вышеперечисленных процедур. Для формальности и порядку. Поздравляет и желает нам всем скорейшего возвращения домой целыми и адекватными мужиками, нехило пропитанными тестостероном.

Спустя какое-то время, закончив все возможные перекуры и кофе-брейки, мимолетные знакомства с другими персонажами, под тесным козырьком местной курилки, успеваю позвонить домой с докладом о хорошем расположении духа и полного здравия. Дома все хорошо. Уже ждут и скучают. Так пролетает еще пару часов похмельного праздношатания по холлу. После чего начинается та самая гребанная жесть, о которой я начал задумываться, еще со времени получения повестки и прохождении медкомиссии. Распределение по командам. Логика простая: очередное построение -> озвучка номера команды -> род войск. Действительно просто. В голове мечется номер команды. А-39, вроде. Почему-то вспоминаю слова военкома, об отправке на флот. О его твердом и уверенном голосе и доводах. Похмельный мозг в хаотичном и быстром порядке генерирует еще парочку каких-то имбецильных мыслей. Легкий мандраж. И в этот самый момент, в эту самую долю секунды, я, приглушенно-мутным разумом слышу, о моем зачислении в ЖДВ Свердловской области РФ (далее – Железнодорожные Войска). Позвонив домой, и окончательно протрезвев, уже подумывал о том, чтобы забрать документы и остаться на осень. Настроение на ноль. Дикая апатия. Падаю на какую-то ближайшую скамейку и выпадаю из реальности.