Я не удержался и перебил:
– Отсутствие в реальном мире? Это мы сейчас что – где-то в параллельном измерении? Как-то все, вы уж не поймите превратно, обыденно что ли. Ну, я, как человек, воспитанный фильмами загнивающего запада, ждал, не знаю там, каких-нибудь светящихся коридоров, жизни, пробегающей перед глазами. Что там еще бывает? Других созвездий в небе, – я покосился в сторону окна, – я правда и в наших обычных не разбираюсь, но все равно. Вот, где мы сейчас, это, вообще, что? И как мы тут тогда оказались?
Дмитрий Иванович задумался. Ничего не говоря, он закурил и так же молча прикончил папиросу до конца. Мы терпеливо ждали. Наконец, Дмитрий Иванович резким движением потушил окурок в пепельницу и повернулся к нам.
– По правде, я и сам до конца не знаю, что это и где именно мы сейчас находимся. То, что я говорил «реальный мир» мало что значит. Просто надо же как-то было называть привычную всем реальность. Просто существуют некие люди, назовем их так, способные делать небольшие отнорки или ответвления в привычной нам реальности. В реальном мире. Открывая переходы из Мидгарда (я удивленно поднял бровь. Очень странно было слышать от Дмитрия Ивановича скандинавскую терминологию) они могут путешествовать по другим… Назовем их – другими измерениями. Либо они могут отрезать часть реальности. Просто так сказать «вдавливать» часть реальности в пласты измерений. Прохода не открывается, но часть мира оказывается изолированной. В данном случае, это ваша квартира. Вы же пробовали выйти отсюда?
Мы хором закивали. Даже Нэйра сбросила свой нарочито безразличный вид и слушала с интересом, поставив локти на стол и подавшись вперед.
– Конечно, пытались. Это нормальная первая реакция. Все сначала пытаются найти выход из отнорка. Что только не делают! Разбить окно, выломать дверь – это даже не банально, это уже просто как по учебнику. Затем те, кто полагается больше на силу, чем на мозги, пытаются разобрать стену. Те, кто все-таки на мозг – использовать канализацию, вентиляцию или любую другую коммуникацию с внешним миром. Стоит ли говорить, что ничего из этого не выходит. Отнорок плотно закупоривается, и выйти из него привычным способом невозможно. Однако если такое ответвление создавалось и закрывалось впопыхах, то остаются некоторые неточности и погрешности. Как, например, в вашем случае. Все делалось на скорую руку, поэтому вы так отчетливо видите в окнах и зеркалах отражение реального мира. На месте вашей квартиры сейчас не зияет черная дыра. Квартира также стоит на месте, просто вас там уже нет. И нигде в привычном мире вас не найти.
– А время? – подала голос Нэйра. Она внимательно слушала Дмитрия Ивановича, вертя в пальцах ручку. Причем весьма и весьма ловко вертя.
– Временной вопрос тут не изучен до конца, – мужчина сделал маленький аккуратный глоток из своего стакана и осторожно, без единого звука, поставил его обратно на стол. —Время в таком отнорке может скакать, как угодно. Редко, крайне редко, оно синхронно с настоящим. Обычно оно либо сильно уходит вперед, либо отстает. Вам, право слово, еще сильно повезло, что вы так разошлись так ненадолго. Тем не менее, это все равно шок. Практически для любого человека. И, несмотря на это, вы восприняли происходящее с почти что ледяным спокойствием. Мы какое-то время не могли понять, почему. Предлагались всевозможные варианты. Кстати, теория, что вы не люди, а только притворяетесь ими, тоже имела место быть. И, поверьте, это был не самый безумный вариант.
