– Кхм, – перебил говорящего Хан, – А тогда вот еще вопрос – я так понимаю, что вы слегка покривили душой, рассказывая про летящие щепки и наше нечаянное участие. Иначе за нами мало бы кто наблюдал так пристально. Давайте совсем на чистоту – зачем мы вам нужны и кто вы такие.
Дмитрий Иванович бросил на Хана быстрый, внимательный, словно оценивающий, взгляд. Потом широко улыбнулся.
– Боюсь, возникло некоторое недопонимание. Когда я говорил, что мы абсолютно не учитывали вас, как запланированных участников событий – мы даже и не думали за вами наблюдать. Однако, когда вы все-таки этими участниками стали, да еще показав себя не с самой обычной стороны, мы просто не могли поступить иначе. Сейчас ведется слишком крупная игра, слишком многое стоит на кону, чтобы можно было игнорировать даже такие, казалось бы, незначительные детали.
– А еще вопрос, – в этот раз в разговор влез Вечный, – А, например, не повели бы мы себя как-то необычно? Сидели бы просто, истерили бы понемногу. Разбирали бы коммуникации…
– Ты, – хмыкнул Хан, – ломал бы стену. И, боюсь, не справился бы даже с обоями.
– Нет, а все-таки, – не дал себя отвлечь Вечный, – Что было бы тогда.
– Меня бы здесь не было, – довольно равнодушно пожал плечами Дмитрий Иванович.
Мне вдруг показалось, что температура в кухне опустилась градусов на тридцать.
Нэйра встала и начала складывать посуду со стола в раковину. Я, было, поинтересовался, зачем, но на меня просто махнули рукой, мол, не лезь. Остальные молча сидели, глядя по сторонам. Я начал разглядывать висящие на стене кухонные полки. По старой, наверное, еще советской традиции, сверху все было заставлено какими-то банками, упаковками, непонятными кухонными приспособлениями – в общем, всем тем, что никогда не пригодится, но и выбросить ни у одной хозяйки рука не поднимется. Вспомнил, как, слыша по ночам на кухне какие-то стуки и шорохи, шутили, что это домовые, и надо пойти уже достать им какой-нибудь еды, а то разнесут всю кухню. В глубине души верили, что «что-то такое есть», но это казалось таким далеким и нереальным, что большинство времени ни о каком потустороннем даже не задумывались. Это так и оставалось непонятными звуками из пустых комнат, долгими разговорами при приглушенном свете да шутками над объявлениями «сниму порчу по фотографии». Тем страшнее было каждому даже не прикоснуться к этому миру, а, судя по всему, попасть прямо в его середину. И пытаться как-то оттуда выбраться. Словно запихать в рот полную ложку с горячей похлебкой и теперь, обжигаясь, стараться это все проглотить, утирая выступившие от боли слезы.
Нэйра тем временем убрала на полку последний вымытый стакан и повернулась к столу. Все остальные, словно по команде, подвинулись ближе.
– Господа, – Дмитрий Иванович встал, – предлагаю покончить со всем, как можно быстрее. Если, конечно же, ни у кого нет возражений.
Возражений не было. Дмитрий Иванович, внезапно засуетившись, начал охлопывать себя по карманам, попутно доставая и выкладывая на стол всякую мелочевку.
– Минуточку, минуточку, – приговаривал он. Наконец, он выхватил небольшой бутылек, напоминающий один из тех, в которых в аптеках продается йод или зеленка.
– Вот оно! Мне придется проделать перед выходом небольшую процедуру, поскольку дело весьма ответственное, а мне бы хотелось сделать ваш поход максимально безопасным.
– Вечер перестает быть томным, – хмыкнул Хан, – Только что нас ждало абсолютно нестрашное действие, а теперь «максимально обезопасить». Все меняется на глазах. Непосредственно перед стартом нам раздадут бронежилеты и автоматы?
