Я в знак согласия закурил. Вечный хотел, было, меня одернуть, но потом махнул рукой и полез за сигаретами сам. Хан присел на корточки и начал задумчиво водить пальцами по полу. Нэйра стояла, закрыв рот стиснутыми кулаками, и смотрела в одну точку.
– Ладно, чего уж теперь! Пойдемте дальше. Найдем этого кренделя, возьмем по козырек, гаркнем «тобе пакет» и по домам.
Я уже практически полностью научился отслеживать момент, когда меня начинало «нести». В целом, можно было бы и контролировать словесные потоки, но я так хоть чуть-чуть спускал пар и успокаивался. Выдохнув, я кивнул головой вперед и, не глядя на остальных, медленно двинулся к повороту.
Стен в коридоре человеческие руки не касались никогда. Обычная пещера, разве что достаточно высокая и широкая – мы легко шли всей толпой, особо не толкаясь. Стены местами поросли мхом, время от времени встречались семьи полупрозрачных грибов. В самой пещере не было ничего особенного. Если не считать, что вход в нее был расположен под центром нашего города.
За поворотом коридор продолжался дальше, но из-за изгибов видимость обрывалась на границе десяти-пятнадцати метров. Мы продвигались молча. И хотя тем для обсуждения хватало с избытком, все просто шагали, раздумывая, что нам встретится далее. За последние сутки я столкнулся с явлениями, с трудом укладывающимися в рамки логики. Для разнообразия я попробовал объяснить все происходящее, опираясь на принцип бритвы Оккама. Но то ли принцип устарел за минувшие двадцать четыре часа, то ли я упускал что-то значительное – ничего другого, кроме «я внезапно секретный агент МИ-6, потерявший память, и вот, наконец-то, пришли по мою душу» мне на ум не пришло. В общем, ничего толкового на ум не пришло. Я посмотрел на Вечного.
Вечный злился. Он практически всегда злился, когда происходило что-то, на что он не мог повлиять. А уж тем более, когда его заставляли в этом участвовать. Думаю, он и на меня-то сорвался около входа, потому что хотел найти хоть кого-то крайнего и, зацепившись за него, попытаться понять, что происходит. Он был высоким – сантиметров на пять выше меня – и очень худым, возможно, от этого его движения всегда были резкими, практическими рваными. К тому же он придумал себе, что наиболее показательная деталь «настоящего мужика» – это борода, и немедленно отрастил себе эту неотъемлемую черту брутальности. Кстати, несмотря на все наши шутки по этому поводу, тщательно ее берег и не сбривал. Сейчас он шел и что-то угрюмо в эту самую бороду бурчал. Я даже мог расслышать некоторые особо циничные пассажи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
