И тут, как говорится, записывайте, документируйте, комментируйте, делайте выводы, но никому не рассказывайте. Неизвестно, к чему приведут такие эксперименты и их выводы. Или, в конце концов, если собрались рассказывать о результатах подобных экспериментов, причешите ваши выводы так, чтобы они не противоречили официальной науке. В противном случае есть шанс договориться до такого, чего и сами не вынесете, и общественность еще потом долго будет разгребать и переваривать.
– А ведь ты помнишь, – продолжил Джон, – последний раз мы добавили досточку. Качельку, у которой не было никакого утилитарного назначения…
– Конечно, помню, – Джейн взобралась рядом с Джоном на скамейку у вольера номер двенадцать.
– И крысам она нравилась…
– Угу.
– Поначалу она им нравилась и сильно занимала их.
– Да, так сильно, что они начинали драться за доступ к этой досточке, – подтвердила Джейн.
– Но потом…
– Потом интерес прошел, – продолжала Джейн. – Интерес прошел или скорее проходил, то есть угасал по мере увеличения популяции. И ты понимаешь, Джон, у них в отношении этой досточки было явно видно отношение… отношение…
– Чье отношение?
– Это как отношение детей к новой игрушке.
– Джейн, пожалуйста, сравнения с высшими приматами неуместны, – Джон тяжело вздохнул.
– Я понимаю, но послушай. Дети в группе выражают явный интерес к новой игрушке и даже могут соперничать за обладание этим предметом, но потом этот интерес угасает, и если нет того, кто бы нашел способ использовать эту игрушку в постоянной игре, дети теряют к ней интерес.
– То есть, – рассуждал Джон, – все-таки у досточки-качельки не было утилитарного назначения, которое играло бы свою роль в жизни грызунов, так?
– Получается, так… – пробубнила Джейн.
– И поэтому этот предмет оказался не нужен.
– Понимаю.
Оба замерли в глубоких раздумьях. Все предыдущие эксперименты сводились к тому, что на развитие и размножение популяции грызунов влияли не только и не столько внешние показатели, такие как вода и еда, сколько некие, пока непонятные, внутренние явления как в группе, так и в отдельных особях. Социальное устройство животных оказалось сложнее и более иерархично, чем ученые могли себе представить в начале эксперимента. Мелкие домашние грызуны, к виду которых относились простые домашние крысы, в целом были животными социальными и даже умными, как считалось, потому что они поддавались простейшей дрессировке и могли решать нехитрые задачки. Например, добраться до еды в лабиринте. Но это никак не характеризовало грызунов как высокоинтеллектуальных животных, а значит, по мнению ученого, они не могли выстраивать сложные социальные цепочки взаимодействия и действовать в соответствии с некоей целью. Более того, они не могли отделять себя как индивида от окружающей среды, а значит, являлись неким единым коллективным бессознательным, движимым базовыми рефлексами.
Однако на практике все оказывалось не совсем так. А скорее, совсем не так. Крысы выстраивали условное классовое общество, распределяли роли и следовали каким-то одним им понятным правилам. Плюс ко всему крысиная иерархия выглядела более сложной, более замысловатой в неволе, чем в естественной среде. Это было сложно не заметить и совершенно невозможно было объяснить.
Теперь же, на попытке номер тринадцать, Джон хотел бы проследить и выявить некую закономерность того, что и как влияет на изменение социального поведения мелких грызунов в замкнутой среде при условии абсолютного достатка воды и еды.
