– Ну и на здоровье! – усмехнулся Лотарио, – Просто скажи, что греховен и что недостоин занимать столь высокий пост. Без подробностей. Поверь мне, этого будет вполне достаточно.
– Но я… Я ведь должен буду отказаться в чью-то пользу! Кого… кого мне назвать вместо себя?!
– А ты подумай, брат Йоханнес, – губы Лотарио изобразили любезную улыбку, но взгляд остался холодным.
– Подумай… При чьём покровительстве твоя грязная греховная тайна сможет навсегда остаться тайной?..
После объявления перерыва не прошло ещё и четверти часа, а некоторые выборщики уже проявляли нетерпение
– сторонники клана Савелли-Орсини жаждали закрепить своё преимущество.
– Миссер Октавиано, не пора ли начинать?..
– Действительно, давайте продолжим! Не до утра же нам здесь сидеть!..
Октавиано Паоли вышел на средину зала.
– Миссери!.. Миссери, внимание!.. Продолжаем выборный консисториум!.. Члены счётного консилиума, прошу, займите свои места!.. Брат Грегорио!.. Да, сюда, за стол!.. А где брат Альберто?!.. А, всё, вижу!.. Брат Гуйдо! Прошу, угомони своих слуг! А то они, вероятно, думают, что… э-э… что они сидят в таверне!.. – кардинал-епископ оглядел притихшее собрание. – Ну вот, пожалуй, можно начинать!.. Миссери! Перед перерывом наш уважаемый камерарий предложил проголосовать кандидатуру Йоханнеса из Салерно. Проголосовать её обычным образом, а не письменно. Я правильно изложил твою мысль, брат Ценцио?.. Отлично!.. Кто-то хочет что-то добавить?.. Возразить?.. Нет?.. Что ж, если ни у кого нет… э-э… каких-нибудь других предложений, то, я полагаю, мы можем перейти непосредственно к процедуре. Члены счётного консилиума зафиксируют полученный результат. Брат Петро, вы готовы?.. Ну что ж, тогда… э-э… тогда, пожалуй, начнём?..
– Стойте!.. – раздался в тишине взволнованный голос, и со своего места поднялся пресвитер церкви Святого Стефана, он был мраморно бледен. – Стойте! Подождите!
Все взоры устремились на кандидата в понтифексы.
– Ты что-то хочешь сказать нам, брат Йоханнес? – повернулся к нему Октавиано Паоли.
– Да!.. То есть… – Йоханнес потёр ладонью лицо. – Да, я хочу сказать!.. – он сделал шаг вперёд. – Миссери! Вы оказали мне огромное доверие и… и высокую честь! Но… Я хочу сказать, что… что я не достоин вашего выбора! Миссери! Даже те десять голосов, что я получил в предыдущем голосовании – слишком много для меня!.. Миссери! Я грешен! Я грешен и недостоин! Звание Великого Понтифекса предполагает чистоту души и безупречность помыслов! А я!.. – Йоханнес обречённо махнул рукой. – А я очень грешен, миссери! И я… не достоин!..
– Все мы грешны!.. – раздались ободряющие голоса кардиналов.
– Йоханнес, успокойся! Всё будет хорошо!..
– Кто не без греха! Не согрешишь – не покаешься!..
– Ничего, отмолишь!..
Кандидат в понтифексы отчаянно замотал головой.
– Нет! Нет, миссери! Я не смогу! Я не достоин!.. Я… я отказываюсь!
Октавиано Паоли под гомон взволнованных голосов пересёк зал и остановился перед кардиналом-пресвитером.
– Тише, миссери!.. – поднял он руку. – Тише!.. Йоханнес из Салерно! Правильно ли я тебя понял? Ты отказываешься от права… э-э… от права быть избранным Великим Понтифексом?!
На зал упала мёртвая тишина. Стало слышно, как тяжело, с присвистом, дышит неудавшийся кандидат.
– Да… – Йоханнес переглотнул и на этот раз громко и отчётливо произнёс, глядя в лицо кардиналу-епископу: – Да, я отказываюсь!
