Можно было только принять все как есть. Просто плыть по течению.
Размышляя, я отвлекся от дороги и жестко тряхнул своих пассажиров на одной из выбоин.
– Прошу прощения.
Но никто мне не ответил, а Завьялов спокойно продолжал:
– Неизвестно, где проходит граница между объектами, подчиняющимися квантовой механике и объектами, подчиняющимися классической механике. Я думаю, что нигде. И здесь уже мы подходим к многомировой интерпретации Вселенной. Про мысленный эксперимент Шредингера знаете?
– Про кота, что ли?
– Понятно. Я напомню. Представим непроницаемый для внешнего наблюдения ящик, в котором сидит кот. В ящике есть отделение, в котором располагается радиоактивное вещество, совсем крупинка, почти не излучает, и датчик электронов. Если электрон, вылетающий при радиоактивном распаде, попадает в датчик, то специальная машина травит кота ядом. Но распад вещества – это статистическая, вероятностная функция. И мы, наблюдая ящик со стороны, через секунду можем говорить, что кот почти наверняка жив, а через три часа – что почти наверняка мертв. То есть для нас он одновременно и мертв, и жив, что абсурдно.
– Но на самом деле либо, либо.
– Да. И вот здесь вступает в дело многомировая интерпретация. Она говорит о том, что когда вы откроете ящик, то произойдет расщепление Вселенной. В одной из них кот будет жив, в другой мертв. И они будут существовать параллельно друг другу, пересекаясь и соприкасаясь… по большей части.
– И что, такое происходит при каждом пролете фотона, электрона и так далее?
– Вовсе нет. Вы не поняли. Такое происходит только при коллапсе волновой функции – то есть при наблюдении за ней. Обращаю ваше внимание – глаз человека не измерительный инструмент, мы не фиксируем пролет каждого отдельного фотона и наблюдаем интерференционную картину. А вот когда ставим датчик, интерференция пропадает, и только тогда пролет фотона через одну из щелей порождает расщепление Вселенной.
– Ладно, в общих чертах понятно. И как эта гипотеза привела вас в Доброе?
– Для меня это не гипотеза. И вот здесь вам придется либо поверить мне, либо нет. Для начала хочу сказать, что расщепление Вселенной в результате эксперимента с интерференцией не оказывает на мир какого-то значительного влияния. Неважно, куда полетел фотон – это никак не повлияет на окружающий мир. Можно предположить, что будет влиять, если наблюдатель решит сделать какой-то определенный выбор в жизни, основываясь на том, через какую щель пролетит фотон. И я говорю о чем-то глобальном, а не о выборе сорта сыра в магазине. Но ученые не принимают серьезных решений, основанных на слепом случае. И тогда расщепление остается очень локальным, еле заметным и изолированным. Теперь я скажу то, что во что вам будет трудно поверить. Я ощущаю расщепление Вселенной. Сложно описать это ощущение… Как будто вокруг нас натянуты вибрирующие струны, связывающие все воедино. Однако в некоторых местах они расслаблены и провисают куда-то еще, вовнутрь пространства. Как проталины на льду. Честно говоря, трудно описать свои ощущения. Я немало путешествовал по миру и нашел ряд таких зон. Но в Добром эта зона самая большая, что я чувствовал. И что самое плохое, она растет, и никто, кроме меня, этого не замечает.
В салоне на какое-то время воцарилось молчание. Я слышал только мерный рокот двигателя и поскрипывание расшатанного кузова. Не получив никаких встречных вопрос, Завьялов закончил:
