– Ксения! Ксюша! – зову я ее и машу рукой, чтобы она остановилась.
Она резко и уверенно тормозит, отбрасывая из-под коньков белые фонтанчики снега и измельченного льда.
– Чего тебе? – удивленно спрашивает она.
– Давай прокатимся. Научи меня.
Ее брови взлетают, а глаза расширяются до последних пределов от удивления.
– У тебя же коньков нет. И с чего ты решил, что я буду с тобой кататься, Максим? Иди лесом.
Ухмыльнувшись, она резко стартует и оставляет меня далеко позади.
Ну да, это не та версия Ксюши. Эта Ксюша еще с руками.
Лиза хлопает меня по плечу.
– Тогда тебе нравилась Настя. Объясни, почему вы возненавидели друг друга. Ты говорил, что хотел это вспомнить.
– Да, давай начнем с этого.
Я начинаю вспоминать, и вижу перед собой ясно как никогда – обшарпанную палату и свое одиночество.
***
Когда я лежал в палате, первое время меня навещал почти весь класс, но это быстро сошло на нет. Я не обижался на одноклассников. Первое время я еще плохо соображал, говорил невпопад и, видимо, вызывал негативные эмоции. В конце концов, ко мне стали ходить только самые близкие друзья. Я всегда был рад их видеть.
Однако по-настоящему я мечтал, чтобы меня навестила Настя. Прошло, наверно, месяца два, так что ее визит был неожиданным – я уже перестал ждать. Настя Шестакова – веснушчатая, огненно-рыжая красавица. Озорной взгляд темно-карих таинственных глаз. Аккуратный, вздернутый кверху носик, круглые щечки. Потрясающие ямочки в уголках рта, безумно красивая улыбка. В такую девушку трудно было не влюбиться, и дело было не только во внешности. В любом месте она была как дома, в любой компании становилась центром внимания. Добрая, обаятельная, общительная, умная, любопытная и открытая… Что-то близкое к идеалу, я бы сказал. Она не проявляла высокомерие, свойственное порой красивым девушкам, но при этом она не была «пацанкой» и явно осознавала свою привлекательность.
Смотри-ка, все-таки она приперлась.
К этому времени я уже успел привыкнуть к тому, что мысли, генерируемые моим сотрясенным мозгом, не совсем совпадали с моими и научился скрывать свое замешательство.
Иногда я общался сам с собой в виде диалоге, но порой предпочитал просто комментировать происходящее со стороны.
Я был так рад ее видеть, что сразу сел на кровать, несмотря на слабость и головокружение. Настя взяла табуретку и села напротив.
– Привет, Максим, ты как?
– Нормально. Теперь лучше.
Я хотел махнуть ей в приветствии и недоуменно уставился на поднятую руку.
– Ого. Я хотел махнуть тебе правой рукой, а поднял левую. Спасибо, что пришла. Без тебя было скучно.
Сознание было спутанным из-за лекарств, подавляющих головную боль.
– Ты меня прости, я должна была раньше зайти.
Вот ведь НАГЛАЯ СУКА. Разумеется, ей не было скучно без меня. Просто ее попросили нас проведать, пришла ее очередь.
Я был очень рад видеть Настю.
– Да что ты, не бери в голову.
Мне было стыдно, что я вел себя как слабак, ничтожество и тряпка. Ощущал себя пустым местом, но ничего не мог с этим поделать.
– Принесла тебе немного яблок и груш.
– Спасибо, еда здесь, прямо скажем, не очень. Расскажи, как в классе дела.
– Да нормально, идет помаленьку. Все тебя ждут.
, Да уж, конечно. Все только обо мне и беспокоились.
Между нами повисло неловкое молчание.
– Я тут вспоминал, как мы были на катке…
Давай! Сделай все еще более неловким!
– … и я, похоже, не очень справлялся. Слушай, скажем, если я куплю ролики, ты меня поучишь летом, на каникулах?
