Я огляделась. Всё вокруг текло, искрилось, менялось… но стоило мне задержать взгляд, как хаос собирался в чёткую форму. Это что, мир существует только потому, что я на него смотрю? Я сделала шаг, и поверхность под ногами возникла, словно кто-то быстро собрал её из подручных вероятностей. Я не просто гостья – я, кажется, стала местным редактором реальности.
Осторожно опустив ладонь, я ожидала твёрдую опору, но пальцы скользнули сквозь неё, как сквозь густой сироп. Я отдёрнула руку, слегка удивившись, но земля осталась невозмутимой – не разошлась кругами, не попыталась меня проглотить. Она просто была… другой, как будто решила, что твёрдость – это переоценённая формальность.
Шагнув снова, я ощутила, что не проваливаюсь, но и не стою на чём-то привычном. Это было похоже на прогулку по тонкой плёнке, которая слегка прогибается, но держит – с достоинством, без лишней драмы. Каждый шаг оставлял за собой слабый мерцающий след, тут же растворяющийся, как будто мир вежливо стирал за мной черновики. Здесь все возможности жили одновременно, а я, двигаясь, будто выбирала, какой из них дать главную роль.
Я подняла взгляд. Что я вообще тут делаю? Если есть дверь, значит, за ней что-то спрятано – или кто-то, кто очень любит загадки. Вдалеке, среди этого странного пейзажа, мелькнул силуэт. Он не был просто тенью или фигурой – он переливался, менялся, как будто не мог усидеть в одной форме. Одна его половина сияла мягким золотым светом, от которого хотелось заварить чай и расслабиться, другая – холодная, тёмно-синяя, манила в бездну, где, возможно, хранятся все ответы или хотя бы хорошая книга.
Я попыталась сосредоточиться, но образ ускользал, дрожал, то становясь чётким, то расплываясь, как отражение в луже под лёгким ветром. Даже воздух вокруг него мерцал, будто не мог договориться сам с собой о своём состоянии. Но самое странное – он двигался и не двигался одновременно. Казалось, он шагнул ко мне, но при этом оставался на месте. Его голос звучал сразу в нескольких тонах – низкий и глубокий, как эхо в пещере, и лёгкий, почти мелодичный.
Кто это? Что это? Я вдруг поняла, что мне нужно подойти ближе. С каждым шагом приходило осознание: это не мираж и не игра света. Это сущность, которая живёт за гранью привычного, не выбирает одну форму, потому что ей это попросту не нужно. Она – как библиотека, где все книги открыты одновременно, и каждая страница звучит по-своему.
Этот мир явно жил по своим законам, где время, форма и границы были чем-то вроде необязательных рекомендаций. А передо мной стояло нечто, для чего эти понятия, похоже, вообще не входили в повестку дня.
Вдруг перед глазами возникла дюна – и я поняла, что каким-то образом оказалась внутри песочных часов, где та самая застывшая песчинка всё ещё держала паузу. Каждая крупинка висела в воздухе, будто ожидая, пока я подам сигнал к началу. Дюна раскинулась передо мной, её изгибы напоминали волну, которая замерла в раздумьях – то ли накрыть меня, то ли просто покрасоваться.
Среди песчаных волн, маячил тот самый силуэт. Он был призрачным, расплывчатым. Я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то, но он оставался где-то на задворках восприятия, дразнясь: "Угадай, кто я?"
Внезапно очертания силуэта задрожали, и тут раздался голос.
– Ты чувствуешь? – спросил он с интонацией, от которой веяло древностью, как от ветра, что гуляет среди дюн с незапамятных времён.
