Встаю в очередь за сото айям (индонезийский куриный суп) и как раз изучаю меню, когда до меня доносится голос Джонаса. Черт. Так отвлеклась на еду, что забыла держаться от него подальше. Ну серьезно, каковы шансы, что мы окажемся недалеко друг от друга в этой огроменной столовой? Вселенная, ну почему? Чем я это заслужила? Силой воли заставляю себя не разворачиваться на голос и утыкаюсь вместо этого в телефон, молясь, чтобы он меня не увидел. Украдкой замечаю, что он справа от меня, в очереди за жареным сыром, и разворачиваюсь влево, пряча лицо. Но уши уже настроились на его голос, как локаторы, словно я кролик, прислушивающийся к передвижениям хищника.
– …Сегодня вечером? – спрашивает один из его друзей.
– Канеш, бро, – говорит Джонас. – Порвем Сильмеррово Ущелье! Я как раз новый скин купил – Золотоводного Дракона с временного ивента.
Мне словно становится тесно в собственной коже. Сильмеррово Ущелье – это одна из арен в «Героях Фронта». Уф, Джонас тоже играет в нее.
– Даже заплатил, чтобы сменить ник под скин. Теперь я…
Не разбираю его ник.
– Крутяк, – говорит друг Джонаса. – Надо не забыть добавить твоего нового перса в друзья. Кстати, вы не поверите, че сегодня было. В нашем классе новенькая – сама Мисс Подросток Индонезии. Смерть как горяча.
Джонас тут же отвечает:
– Да ладно? Серьезно? Это которая?
Следует пауза. Полагаю, они с приятелями пялятся на какую-то девушку.
Раздается впечатленный свист, и он говорит:
– О, да, я бы вдул. – Гадость какая. Остальные парни согласно смеются. – Блин, ну где справедливость, а? У вас Мисс Индонезия, а у нас какая-то чумная феминистка из ада. Бро, ты бы слышал, как мы групповой проект сегодня обсуждали. Она такая вся из себя: «Фу, парни, как это отвратно».
Что-то внутри меня с треском ломается, и я не успеваю остановиться, как уже разворачиваюсь и иду к Джонасу. От меня до него всего несколько шагов, и мы очень быстро и внезапно оказываемся лицом к лицу. Он замирает на половине смешка, вытаращив от удивления глаза, а я, кажется, никогда никого так не ненавидела, как его в этот момент. Рядом с ним два парня с высоко поднятыми воротниками и ухоженными мордашками – выщипанные брови, ультраувлажненная кожа – со сдавленными смешками тычут друг друга локтями.
– Палево, – шепчет один, с трудом сдерживая хохот.
Не обращая внимания на них, я тычу пальцем Джонасу почти в самое лицо:
– Чтоб ты знал, ты не только дерьмо мизогинное, ты еще и мелкий паршивец, который только и горазд, что трепаться у людей за спиной. В следующий раз, когда захочешь высказаться, имей смелость оскорбить меня в лицо.
– О-о-о, – тянет один из его братанов, явно наслаждаясь картиной.
Я угрожающе кошусь на них, и оба тут же затыкаются и тушуются. Резко развернувшись, я марширую прочь. По крайней мере, очень стараюсь. Ноги так дрожат, что идти становится жутко сложно. Вся энергия уходит на то, чтобы двигать ногами. Правой, левой, правой. Не останавливаться.
За моей спиной Джонас говорит:
– Во, видали? Точно чумная.
Снова смех. Ученики либо молча смотрят на меня, либо шепчутся, прикрывая рты руками. Боже, ну что я натворила? А главное, зачем? Криль не может съесть рыбу!
«Но ты не криль», – кричит тонкий голосок на задворках моего сознания.
Нет, ты была большой рыбой в пруду и внезапно оказалась в океане. Это все равно что криль, и от огромных рыб нужно держаться подальше, а не подплывать поближе к их пасти и не привлекать внимания.
