– А это не долго. Она приезжала не слишком часто. Последнее время раз в две-три недели – это уже вошло в норму. Да и праздники – у меня, собственно, и мыслей таких ещё не возникало. Это была не моя идея заявление писать.
– А чья же? – наткнулась Аня на очередной закоулок.
– Мне позавчера позвонила женщина – представилась Евой. Сказала, что не может найти Юлию Андреевну. Я ей вкратце рассказала примерно такую же историю, и она меня отправила срочно писать заявление.
– А как с ней связаться?
– У меня телефон остался, я могу вам прислать.
– Давайте. И сразу адрес квартиры в Лефортово скиньте тоже.
– Хорошо, – пробубнила Астахова, копаясь в своём смартфоне. – Держите.
Аня переписала полученные данные в объяснение и продолжила:
– Так, так, так… А с отцом Антона что?
– Я его не видела никогда. Вроде он их бросил, когда болезнь проявилась. Юлия Андреевна поэтому меня и наняла тогда, потому что одна не справлялась – и сын с проблемами, и работать нужно.
– А чем она занимается?
– У неё какой-то бизнес. Насколько я могу судить, вполне успешный. По крайней мере, недостатка в средствах она не испытывает. Вы же наверняка спросите – у меня одна из её банковских карточек, с приличной суммой. Я расходую с неё деньги на Антона и сама раз в месяц снимаю себе зарплату. Под отчёт, конечно. Вот, веду бухгалтерию, – добавила Марта, вставая, и достала из ящика толстую тетрадку. – Нужно вам?
Аня полистала страницы и отложила гроссбух.
– Пока не нужно. Буду иметь в виду, что тетрадка существует, – улыбнулась она Астаховой.
– Хорошо, – та убрала её обратно и снова села за стол.
– Ну что же, – Сорокина потёрла руками коленки, – теперь мне надо поговорить с Антоном.
– С Антоном? Боюсь это невозможно, – Марта занервничала и снова встала. – Анна Ивановна, я не могу вас к нему пустить. Я и сама понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, и Ева предупредила, чтобы я из полиции к нему никого не пускала, пока с ней не переговорят. И она… Можно, я скажу, да?
– Конечно, говорите.
– Она сказала: «Если будут пальцы гнуть, пригрозите им проблемами от губернатора».
– Любопытно… Не переживайте, Марта, пальцы я гнуть не буду. Переговорю с этой Евой и с удовольствием приеду к вам снова.
Аня приветливо улыбнулась Астаховой и заметила, как та облегчённо вздохнула.
– Давайте мы закончим наш эпос, – Сорокина пододвинула поближе к женщине бланк объяснения, – прочитайте, пожалуйста.
Пока Марта знакомилась со своим рассказом, Аня гуляла взглядом по полкам, аккуратно расставленным банкам и красивым фарфоровым фигуркам, обитающим на кухне.
– Да, всё правильно, – наконец услышала оперативница привычную фразу.
– Теперь сразу под текстом пишите: «Мной прочитано, с моих слов записано верно» – и подпишитесь там же и внизу каждой страницы.
Закончив бюрократию, и гостья и хозяйка встали из-за стола, и Сорокина отправилась одеваться.
Уже в дверях Астахова протянула ей пакет.
– Здесь чай, который вы пили, заварочная чашка и небольшая инструкция по завариванию, – сообщила она. – И не отказывайтесь – мне очень хочется вас угостить.
– Мы с вами ещё познакомиться толком не успели, а вы меня уже всю задарили, – шутливо запротестовала Сорокина.
– Это вы ещё не успели, а я-то о вас уже всё знаю, – рассмеялась Марта. – А вот, например, ту девушку, которой я заявление писала, я бы задаривать не стала.
– А почему?
– Она какая-то поверхностная. Пустые глаза… И вы знаете – это, конечно, странно, но она мне напомнила Антона… Такая же… безразличная, холодная…
