И тут мне пришло в голову, а что, если сам отец Андрей что-нибудь знает об этом? Ведь, наверняка, у них в монастыре есть люди с подобными умениями! Ведь там столько старинных книг, большинство из которых написано именно на этом языке. Просто обязаны быть! Не могут не быть!
Вдохновленная этой мыслью, я решила выкроить время и опять съездить в монастырь, поговорить с отцом Андреем. Кто знает, а вдруг…?
Свою мысль я додумать не успела. В дверь тихонько постучались. Я, повинуясь какому-то внезапному порыву, который в простонародье у нас называется «черт попутал», быстро надела шнурок с ключиком себе на шею, убрала лупу в ящик стола и бодрым голосом ответила:
– Да, входите…
Когда я, вспоминая потом обо всем произошедшем, пыталась понять, что дало толчок тем последующим событиям, то пришлось признать, что именно этот неосознанный жест тогда в моем кабинете и послужил тем мощным катализатором, который… Ну не буду забегать вперед. Что случилось – то случилось. И, не умея избежать тавтологии, просто добавлю банальную истину, что все случайности в нашей жизни, увы, не случайны.
Дверь приоткрылась, и на пороге возникла Людочка, старший продавец. Вид она имела слегка встрепанный и несколько обескураженный. Обычно спокойная и уравновешенная, сейчас она производила впечатление, что только-только ей удалось вырваться из обезьянника, где она долго и упорно отбивалась от надоедливых мартышек. Людочка работала в этом магазине со времен, так сказать, его основания. Была она невысокого росточка, пухленькая, словно сдобная булочка, которую только что вынули из печки, с каштановыми волосами, завитыми в модные спиральки, придающими ей несолидный вид девочки-подростка, хотя ее шестнадцать лет уже давно миновали. Но, несмотря на «модную» прическу, человеком она была ответственным и серьезным. Сейчас же ее голубые глаза были раскрыты на всю возможную ширину, грудь под тонкой белой блузкой взволнованно вздымалась, словно она пробежала, как минимум, стометровую дистанцию. Все это говорило о том, что произошло что-то в высшей степени небывалое.
Обнаружив меня, спокойно сидевшую за столом, Людочка, чуть выдохнув, пробормотала:
– Слава Богу, вы на месте… – И, не дожидаясь от меня требовательных вопросов на тему «что случилось», быстро заговорила: – Евдокия Сергеевна, не могли бы выйти в зал… У нас… – Она запнулась и, оглянувшись за спину в приоткрытую дверь, шепотом закончила: – В общем, у нас клиент трудный… Не могли бы вы…
Я удивленно вскинула бровь. Людочка потому и была старшим продавцом, что умела любого, подчеркиваю особо, любого клиента обслужить на самом высоком уровне. Она могла заболтать кого угодно. И подростки в драных джинсах, покупавшие у нас дешевенькие «фенечки», и солидные клиенты, не глядя выкладывающие увесистые пачки денег за гарнитур с бриллиантами: все уходили из нашего магазина осчастливленные и обласканные Людочкой, и с непременным обещанием вернуться опять. И возвращались! И если уж она прилетела ко мне и заявляла, что у нас «трудный клиент», то это должна быть персона, никак не меньше статуса английского короля. Хотя, я думаю, и с королем бы Людочка управилась в два счета. Значит, и впрямь попался какой-то уж очень необычный покупатель.
Гадая, что там за чудо-юдо такое к нам пожаловало, что даже Людочку так тряхонуло, я прошла за девушкой по коридору в торговый зал. И сразу обратила внимание на то, что все продавцы и несколько покупателей, забредшие к нам с утра пораньше, выглядели как рыбы в аквариуме, когда туда вдруг какой-то идиот запускал пиранью. А посреди зала… В общем, первым моим порывом было бежать обратно в кабинет, чтобы надеть красный сарафан с кокошником, а охранника «мухой» посылать в ближайшую булочную за караваем. Но я сдержалась.
