Я как-то органично перешла на «ты», хотя у меня были с этим проблемы. На «ты» со взрослым! Моё инфантильное существо противилось. Впрочем, Гришка – это другое дело.
– Ладно, тогда подъём. – Гришка встал и галантно протянул мне руку.
Я поднялась. Наши лица оказались вровень. «Сейчас приставать начнёт», – подумала я.
Не угадала.
– Пошли покурим. С людьми пообщаемся. Тебе надо идти в народ, а не сидеть в своём кабинете. Ну, думаю, впишешься, девочка ты способная.
На лестнице висел густой дым. Я достала сигареты Voque. Гришка поднёс зажигалку.
– Ты хорошо разбираешься в людях. – Я уже пыталась говорить с ним на равных!
Тут бы Гришке поставить на место пигалицу. Впрочем, как я убедилась позже, понты были ему чужды.
– Я просто давно служу. К тому же многих знаю по Чечне.
– Гриша, а тебе приходилось убивать людей? – осмелилась спросить я.
И почти испугалась собственной дерзости. Однако Гришкино лицо оставалось безмятежным.
– А то! – самодовольно произнёс он. – Бывает, отстреляешься, облако развеется – видишь, трупы лежат. Твоих рук дело или соседа – не разберёшь там, на войне.
Да, Гришка произвёл на меня сильное впечатление! Он был поинтереснее моих студенческих друзей. Наверное, если бы не Лёшка, я бы…
Что за чушь, одёрнула я себя.
С Лёшкой, который по просьбе мамы нашёл мне работу, у нас всё потихоньку двигалось к свадьбе. Весна и лето были для меня периодом щенячьей влюблённости. Мы ходили по городу обнявшись, целовались на каждом углу и поочерёдно повторяли фразу из американской комедии «Горячие головы»:
– Ах, Покойник, мы с тобой так счастливы! Люди просто не бывают так счастливы.
Роман с Лёшкой не особо активно задействовал когнитивные функции, не развивал духовно и уж никак не побуждал к карьерному росту. Мы только и делали, что занимались любовью и цитировали дурацкие фразы из фильмов. Это были в основном комедии с Лесли Нильсоном про тупого полицейского. И – упс! – порнофильмы с Рокко Сиффреди.
Лёшка считал себя похожим на Рокко. Подражая Рокко, он носил кудрявую чёлку на бок. Список Лёшкиных девушек, с его слов, достиг ста пятидесяти, но до меня он ни к одной не относился серьёзно. Я гордилась своим «трофеем» и была счастлива.
Когда началась моя служба, страсть не утихла, и в управление я приходила сонная, вялая.
– Ты по ночам чёрт знает чем занимаешься, вот и соображаешь плохо, – замечал Гришка. – Интимная жизнь не должна мешать работе. Бери пример с меня!
– У тебя вся шея в засосах, – огрызалась я. Гришка довольно смеялся (у него это получалось дебиловато, с высунутым кончиком языка и прищуренными глазами).
Да, работа Гришки не страдала от его амурных дел! Несмотря на внешнюю Гришкину легковесность и даже раздолбайство, его в кадрах ценили – за опыт, за связи, за въедливость. Ни одной справки не пропустит, не проверив. Гришка ездил по дальним подразделениям – в Псков, в Мурманск, в Петрозаводск. «На линии» у него была слава дотошного проверяющего.
Иногда Гришка и меня брал с собой – чтобы училась. В подразделениях управленцев встречали накрытым столом, а то и баней, зазывали на охоту и на рыбалку, соблазняли шашлыками и ухой. Дохлый номер: Гришка по приезде требовал всю документацию и дня два тратил на изучение толстых папок. Приём на службу, увольнения, работа с советом ветеранов, «секретка», наставничество… Особенно почему-то его интересовали суды чести. В отделах кадров, где это направление работы не было развито, Гришка сам его налаживал. Зато после его визитов никого не наказывали: недостатки он находил, но всегда писал, что они устранены в ходе проверки. И это правда.
