– А теперь бежим, – подтолкнул он меня.
Я даже испугаться не успела. Ну, Гришка! Мы буквально скатились по лестнице и впрыгнули в отходящий троллейбус. Гришка был горд и весел, как школьник, подпиливший ножку учительского стула.
На следующее утро, отперев дверь своего кабинета, я нашла на полу записку с текстом:
Вот подходит Куманец
Шутникам пришёл конец!
Я мгновенно заперлась изнутри – и вовремя: кто-то уже дёргал дверную ручку! А по улице, направляясь к нашей проходной, неспешно шёл мой рыжий друг. Увидев в окне меня с перекошенной от испуга физиономией (я посылала отчаянные сигналы, для убедительности даже провела по горлу ребром ладони), Гришка улыбнулся, помахал рукой и заторопился. Вскоре из-за стенки донеслись ропот, бубнёж, пререкания, потом из этого многоголосия выделился весёлый Гришкин голос – и вдруг они все вместе захохотали! Мне сразу стало спокойно и так хорошо на душе…
Начинался неожиданно тёплый октябрьский день. И вся жизнь была впереди!
Конечно, я делилась с Алексеем всем, что происходило на службе. Он сочувствовал моим неприятностям и радовался маленьким успехам. Правда, дружба невесты с каким-то Гришкой, казалось, слегка его напрягала.
– Давай я вас познакомлю, – предлагала я. – Гришка, знаешь, какой классный. Он тебе о Чечне расскажет.
Лёшка угрюмо отмалчивался.
Однажды он зашёл за мной в управление. Посидел в моём кабинете, поздоровался за руку с вошедшим начальником. Сурово покосился на заглянувшего и тут же слинявшего Гришку.
– Ну, как тебе мой жених? – нетерпеливо расспрашивала я Гришку на следующий день.
– Он мне не понравился, – спокойно ответствовал Гришка.
– Почему это? – возмутилась я.
– Потому что в каждой паре один любит, а другой – позволяет себя любить. Я думал, что ты, как умная девочка, позволяешь себя любить. Но ошибался.
– У нас с Лёшкой всё на равных! – запальчиво воскликнула я.
Гришка невозмутимо пожал плечами:
– Так не бывает. Поверь человеку, который прожил жизнь. Твой парень – красавчик. На таких, как он, девки виснут. Ты же, Вик, извини, – милая простушка. Ваш брак быстро рухнет, и тогда не говори, что я тебя не предупреждал.
Я рассердилась на Гришку за эти слова и потом ещё два дня дулась.
Впоследствии оказалось, что Гришка был неправ. Время всё расставило по своим местам. И Алексей теперь – не такой уж красавчик, и я – давно не «милая» и не «простушка». Что же касается нашего брака, то он существует до сих пор.
Утром, подбегая к управлению с опозданием на пятнадцать минут, я наткнулась на Гришку, вылетающего из дверей. Он торопливо махнул мне рукой и сел в служебную машину с водителем и мигалкой. Проводив его взглядом, я поспешила на своё рабочее место.
– У Гришки отец умер, – сообщил мне Стасик из Барнаула.
– Как умер? Когда?
– Сегодня ночью. Жена позвонила в дежурку, просила ему передать. Он дома не ночевал, типа дежурил, – Стасик из Барнаула засмеялся, но тут же, спохватившись, состроил серьёзное лицо.
Я сочувствовала другу. В течение следующих дней безуспешно пыталась дозвониться ему домой. Наконец Гришка появился в управлении – с виду такой же, как всегда.
– Гриша, прими мои соболезнования, – залепетала я, поглаживая рукав его пиджака.
– Короче, сваливать надо отсюда, – перебил Гришка. – Пошли пожрём.
– Но… десять утра всего, – растерялась я.
– Ой, если так нравится работать – после обеда вернёшься.
